Хазарский словарь (сборник)

Полдень первой среды месяца, в центре у кондитерской, буду ждать, приходи ;)

«Хазарский словарь» – одно из самых модных произведений конца 20го, начала 21го века, громкий дебют сербского писателя Милорада Павича. Когда меня спрашивают, какое из произведений автора мне нравится больше всего, – чаще всего называю «Ящик для письменных принадлежностей» , сказывается женское любопытство и любовь покопаться в истории мелких безделушек; но самым продуманной и интересной по сюжету я признаю именно эту книгу.

Как рассказывал Павич в одном своем интервью: «Хазарский словарь» можно читать как "метафору всякого малого народа, чью судьбу определяет борьба высших сил. Малые народы, такие как мы, сербы, всегда под угрозой чуждых ему идеологий".»* Центральная тема – выбор религии для своей страны хазарским каганом (правителем), вокруг этого переплетается множество полуреальных-полумифических историй других персонажей, которые повлияли на принятое решение. При этом взглядов на вопрос столько же, сколько религий участвовало в споре, им соответствует деление на три источника:

•Красная книга –христианские;
•Зеленая книга – исламские;
•Желтая книга – еврейские – любимая, большая часть посвящена историям ловцов снов.

Исполнение – вполне в духе Павича: появляется чувство, что постигаешь нечто глубокое, при этом что-то вечно ускользает – возникает желание вновь приняться за дело, но по-иному (здесь читателю дается полная свобода), однако, как правило, те, кто за это берется, бывают сильно разочарованы. Я решила не повторять чужих ошибок и довольствоваться тем приятным впечатлением, которое остается после того, как все кусочки пазла сложились воедино и вылились в неоднозначный финал, оставляя богатую почву для размышлений.

«Каждый читатель сам сложит свою книгу в одно целое, как в игре домино или карты, и получит от этого словаря, как от зеркала, столько, сколько в него вложит, потому что от истины – как пишется на одной из следующих страниц – нельзя получить больше, чем вы в неё вложили.»

Что мне понравилось больше всего – написано всё с юмором, иногда писатель по-доброму поддразнивает книжных червей. У произведения есть две версии, мужская и женская, которые отличаются одним абзацем. «Дело в том, что мужчина ощущает мир вне самого себя, а женщина носит вселенную внутри себя».* Уверена, что на пике популярности книги, людям действительно удавалось встречаться в назначенном Павичем месте, чтобы сравнить свои экземпляры и раскрыть эту загадку. Сейчас это вряд ли возможно, но сама смелая мысль всё же греет и радует. Если что – мне в своё время досталась мужская :)

*Википедия

Lexicon cosri

...может случиться, что читатель заблудится и потеряется среди слов этой книги, как это произошло с Масуди, одним из авторов словаря, который заплутал в чужих снах и уже не нашел дороги назад...

Я имею обыкновение знакомиться с авторами не с того конца, и Павич – типичное тому подтверждение: с его самым знаменитым творением я познакомилась вот только что, после «Ящика письменных принадлежностей», «Звездной мантии» и «Биографии Белграда». И, честно сказать, не знаю, хорошо ли это. А почему – сейчас разберемся.

Главная особенность «Хазарского словаря» - это, конечно, то, что перед нами не обычный роман, а – как это ни странно – словарь. Автор рассказывает нам о древнем и ныне исчезнувшем народе хазар, некогда обитавшем в далях Кавказа. Народ этот богат необычными традициями и интересной историей, центр которой – Хазарская полемика, когда странное государство выбирало из трех мировых религий одну. Легенда гласит, что один умелец как-то сотворил «Хазарский словарь», он же «Lexicon cosri», в котором собрал различные источники о хазарском вопросе и истории о людях, имеющих отношение к оному. Источники эти делились на христианские, мусульманские и иудейские. К сожалению, почти все экземпляры книги были уничтожены инквизицией, но теперь автор предпринял создать второе издание словаря, что с успехом и сделал.

Итого перед читателем – краткая история, описывающая, что и как, и три словарика. В моем издании они напечатаны на страницах разного цвета и тематически оформлены. Выглядит здорово. В самих словарях – хазарские словечки и различные имена, но каждое сопровождается не краткой и сухой словарной статейкой, а довольно развернутым рассказом, иногда содержащим еще и рассказ в рассказе. Отрывки эти перекликаются друг с другом не только внутри каждого отдельного словаря, но и с соседствующими, и в голове сама собой складывается довольно цельная история о ловцах снов, проделках шайтана, таинственной Атех и других, не менее таинственных персонажах. Да, есть тут и принцессы древности, и современные исследователи, и разнообразные мистические элементы.

Что примечательно, эту книгу можно читать в абсолютно любом порядке. Слова, встречающиеся в текстах, отмечены ссылками, указывающими, в каком словаре можно найти неизвестный доколе термин, и истории столь невесомо связаны друг с другом, что, действительно, порядок тут значения особого не имеет. Не мудрствуя лукаво, я читала все подряд, но все равно было ясно – начни в любой последовательности, рассказ будет звучать по-разному, в зависимости от выбранного пути.

Книга безусловно интересна, но мне в ней ну очень четко увиделся Павич. Не то чтобы это было плохо, я люблю этого автора и его неподражаемую манеру вплетать в истории разного рода шизу, буквально ударяющую по мозгам, наряду с красивыми, до боли трогательными сюжетами – взять хотя бы те же путешествия во снах. Но из-за этого узнавания очарование «Хазарского словаря» немного поблекло. Не читай я Павича раньше, восприняла бы это произведение как настоящую тайну истории, мистическую и увлекательную, подчас немного жуткую, смешанную с легендами и все-таки настоящую. А так – очередное творение Павича, как всегда необычное и здоровское, но не более того.

ТТТ | Самая увлекательная книга из моей подборки для игр | Спасибо knyaka за совет!

Мы в ответе за сновидения, которые приручили

Я понял, что поэт – если только он хочет быть настоящим поэтом – должен творить мифы, а не рассуждения. (Платон "Федон")

Павич – настоящий поэт, хотя он пишет прозой, но мифы создает качественные и глобальные. В его неповторимую мифологию погружаешься с головой, она течет сквозь тебя бесконечным потоком, в ней все важно и все излишне, мелочи обретают масштаб Вселенной, а какие-то значимые вещи сводятся к шутке. Величайший мистик, эзотерик, сновидец и сноведец Милорад Павич должен бы быть мне – читателю, выбравшему путь чистого рационализма, не верящему ни в какие-то высшие силы и смыслы, ни в вещие сны, ни в сверхъестественные связи между людьми – абсолютно чуждым, не понимаемым и не принимаемым. Однако Павич в очередной раз меня околдовал, набросил сеть намеков и смыслов, удивил точными образами, глубокими метафорами, выверенной формой подачи.

Основу книги составляет хазарская полемика – событие, вряд ли имевшее место в реальности. Представляет собой спор христианского философа, арабского толкователя корана и еврейского раввина. По результатам дискуссии хазарский каган выбрал веру. По христианским источникам – христианство, мусульманским – ислам, еврейским – иудаизм, независимым – никакую и все сразу, вместе с уже существующей хазарской религией. Вокруг этого небольшого эпизода происходит множество самых разных событий, люди из X, XVII и XX века оказываются тонко связаны друг с другом во снах и наяву (именно в такой последовательности, сны важнее). Читатель вовлечен не меньше, именно он незримо присутствует и при дворе Кагана и принцессы Атех, он видит как умирают люди от отравленных страниц первого издания Хазарского словаря, он просыпается с золотым ключом во рту.

Хазарский словарь, являясь хитрой паутиной связей, все же остается настоящим словарем, он состоит из отдельных статей, и читать его автор предлагает в любой последовательности. Но чем больше статей прочитываешь, тем все больше складывается общая картинка, пока не превратится в сияющий узор, далеко не во всем понятный, но невыразимо прекрасный.

Впрочем, Павич утверждает, что некий порядок прочтения имеется и только тот, кто сумеет в правильном порядке прочесть все части книги, сможет заново воссоздать мир. Если предположить, что любой читатель первым прочитает предисловие автора, а последним Заключительные замечания, то остается 46 статей словаря, включая два приложения. Несложный математический расчет показывает, что в этом случае книгу можно прочитать приблизительно 5 * 10 ^ 57 (пять умножить на десять в пятьдесят седьмой степени) способами. Между прочим, количество атомов составляющее нашу планету на несколько порядков меньше – всего лишь 10 в 50 степени. Может тогда это и правда про «воссоздать мир»?

Книга очень многослойная, в одной из статей утверждается, что каждое слово в священной книге мусульман можно истолковать восьмью способами:

Буквальное значение и духовный смысл; смысл строки, меняющей смысл предыдущей, и смысл строки, меняющей смысл следующей; смысл сокровенный и духовный; частное и общее.

То же самое можно сказать и про сам роман Павича, там можно найти много значений в области религии, искусства, истории, отношений между людьми. Книга документальна и псевдодокументальна, выдуманные библиографические источники соседствуют с реальными, исторические факты перемешаны с изощренными фантазиями. Читатель сам должен вычленить смысл или просто насладиться слогом.

Известной особенностью книги является то, что существуют две версии словаря – мужская и женская, отличающиеся одним абзацем. Павич в заключении говорит, что мужчина и женщина должны встретиться и сравнить свои версии, что должно стать началом чего-то большого между ними. К сожалению, у меня на примете нет ни одной женщины, что захотела бы разделить со мной чтение Павича. Потому я, конечно, не удержался и заглянул в женскую версию по прочтении мужской. Выводить какие-то глобальные различия между полами на основе этих абзацев я бы воздержался, но вот одна фраза, присутствующая только в женской версии, меня зацепила:

Я поняла, что тот читатель, который возвращается из океана своих чувств, принципиально отличается от того, кто совсем недавно в этот океан вошел.

Хазарский словарь – книга в том числе и о чувствах. Читая книгу, тоже погружаешься в океан чувств. Вот дочитал я книгу, и не понятно, вернулся я из океана или остался в нем. Пусть время покажет.

Ничто не меняется в течении времени, а мир если и преображается, то не с годами, а сам в себе и в пространстве одновременно, принимая бесчисленное количество форм и обличий, перемешивая их, как карты, и задавая прошлое одних в качестве уроков будущему или настоящему других.

Ты слишком мудр в разговоре со мной. А я смотрю на плывущие облака, которые исчезают за горой, и узнаю в них собственные мысли, уходящие безвозвратно. Из них иногда капают слёзы, но в те недолгие промежутки времени, когда облака расходятся, я вижу между ними немного чистого неба с твоим лицом на дне, и только тогда ничего не мешает мне видеть тебя таким, каким ты есть.

Гениально. Воистину, нужно быть гениальным человеком, чтобы писать такие книги.

Вообще, говоря о Павиче, сразу же нужно сказать, что его воспритяие снов чрезвычайно близко моему, и когда я читаю его, то как будто погружаюсь в свои собственные переживания утром, когда стараюсь понять, что означает ночное видение.

С другой же стороны, принцесса Атех, попав в мои сновидения, возможно бы, нервно курила свой кальян в сторонке, попутно выдувая зелёные колечки дыма, и те бы жили своей особой жизнью, правая половинка колечка стремительно жила бы будущим, а левая отставала по времени и существовала прошлым, и в тот момент, когда забредший ко мне ловец сна мог увидеть колечко в целом, он мог бы увидеть свою смерть, ибо смерть реальна, когда прошлое и будущее сталкиваются, давя собой настоящее. Тогда можно сказать, что только этот дар Атех и есть настоящим, смерть, которая приходит из сна и является финалом еженощных маленьких репетиций умираний. А умирание во сне по Павичу согласно хазарской легенде множит ловцов снов.

Особый респект Павичу за три взгляда на хазарскую полемику: христианский, мусульманский и еврейский. Каждый источник настаивает на своей версии одного и того же события - отречения хазарским каганом по совету принцессы Атех от своей религии в пользу христианства ли, мусульманства ли, иудейства ли.

В конце концов, на самом деле паззл складывается в единую картину, но смысл так и остаётся неуловимы, как будто во сне, когда ты пытаешь нагнать кого-то, а догоняя, понимаешь, что самая главная погоня ещё впереди.
Буду продолжать рефлексировать по поводу.

А, может быть, создам свою Книгу Соли, кто знает.

Чем выше мы поднимаемся наверх, к небу - сквозь ветры и дожди - к Богу, тем глубже должны наши корни уходить в мрак, грязь и подземные воды, вниз, к аду.

Серьезно, исходя из текста за эти мучения кто-то должен был поплатиться: будь то Даубманнус, или Атех, или, например, я. В данном случае я. Очень печально, что мне вручили эту книгу со словами: "Если тебе нравится "Сто лет одиночества", то и "Словарь" понравится. Нет, все оказалось совсем наоборот.

Я читал эту короткую книжку невероятно долго. Сначала, первые страниц сто я был в шоке. Все так круто, в голове вызывало тонну диких ассоциаций: из ее глаз потекли слезы, по ним стали ползти муравьи... Ну круто же? Я боялся пропустить малюсенькую строчку, ведь там могло быть что-то важное. Но после ста страниц я стал замечать нарастающее раздражение. Потому что в водовороте всех этих недометафор я понял, что не понимаю смысла. Например фраза про то, что какая-то очередная "она" брала в рот имена как монетки. Какие монетки? Что я должен был тут осознать? Наверняка, какой-то обычай брать в рот монетки. Но в тексте ни одна сноска об этом не говорит. Упущение или постмодернизм? Я считаю, что упущение.

Моя девушка-редактор сказала, что у них на парах разбирали подобные тексты и с точки зрения редактуры такого рода романы неудачны. Почему? Потому что у всего должна быть причинно-следственная связь, даже у абсурдистских текстов. А у Павича мы видим совсем обратное. Нет, ну вы только прочитайте предложение:

Если отправиться отсюда до Босфора, от улицы к улице, можно дату за датой набрать целый год со всеми его временами, потому что у каждого своя осень и своя весна, и все времена человеческой жизни, потому что в любой день никто не стар и не молод и всю жизнь можно представить себе как пламя свечи, так что между рождением и смертью даже одного вздоха не остается, чтобы ее угасить.

Вы вообще понимаете, что из таких предложений состоит ВСЯ ЭТА КНИГА? Но уберем эмоции, вернемся же к фактам. Мы имеем невероятно интересную схему: источники о хазарах с разными мнениями. Христианские, еврейские и исламские. В каждом источнике есть определенные персонажи, которые повторяются, но с разными историями. Например в одном принцесса хазар Атех убедила мужа принять исламскую веру во время хазарской полемики (центральное событие книги), а в еврейском источнике она же показала мужу кагану преимущества иудейского верования. Какие-то герои появляются без противоречий в их истории. В общем, когда читаешь временами вовлекаешься в повествование. Почему же все так печально? Потому что из-за паутины, что наплел автор только уж очень пытливый читатель сможет уловить суть. Все рецензенты с пятерками пишут: круто, но ничего не понятно. Так какое может быть вообще удовольствие от прочтения в этом случае?

Когда ты добираешься до какого-нибудь убийства доктора Сука ты просто пропускаешь это мимо себя, НЕ ВСПОМНИВ, что этот доктор уже был упомянут в книге страниц сто назад, причем в очень подробной форме. И тут вы, вероятно, можете упрекнуть меня в том, что я просто невнимателен. Отнюдь, в этой книге мне приходилось максимально напрягаться, чтобы не потерять эту тонкую тонкую ниточку, связующую некоторые моменты. Но в то время, как я все силы собирал на установление внимания, текст мчался мимо меня на диких скоростях.

Не забыть бы сказать о всяких клубничках текста. Под этим словом я имею ввиду моменты вроде: "она так сильно его любила, что заставляла мочиться в себя" или "и его член становился таким длинным, что он подпирал его локтем". То есть ты такой сидишь и читаешь заумные фразы и слова, фундаментальные изречения на тему смерти и сна, что они там брат и сестра, но не видят друг друга, а потом ВНЕЗАПНО фонтан в форме члена. Главное, если бы такое упоминалось чаще, то это можно было бы назвать авторским приемом, но тут это как-то не в тему, несколько раз. Бесполезно.

Если у Маркеса магический реализм, то у Павича какой-то немагический экзистенциализм. Текст наполнен внутренними мирами. Абсолютно всех: автора, персонажей, кого-нибудь еще третьего, вещей. Это даже не Эко, который "ищет" своего читателя, небыдло, которое сможет осилить его труды. Нашему писателю на аудиторию было абсолютно наплевать. Она нашлась, на удивление, хотя таких трудов в литературе можно найти великое множество, и лучше, и хуже. Но я скажу однозначно "нет". Чтобы вся история в голове как-то легла, нужно прочитать не 350 страниц (которые содержит роман), и не 400, и не 700, а больше тысячи, то есть необходимо постоянно возвращаться и блуждать, блуждать, блуждать в этих зарослях. Тогда есть вариант оценить. Увольте, не стану. Книга, несомненно, стопроцентно, имеет какую-то ценность, ведь не зря ей восхищаются сотни критиков.

Или зря?