Рэйвен Кроу, «золотая девочка» из древнего магического рода, привыкла к тому, что мир готов стоять перед ней на коленях. Отправляясь на очередную вечеринку, она и предположить не могла, что утром проснётся рядом с Колдом Хэйвом, магом-полукровкой. Как такое могло случиться? Они же никогда не обращали друг на друга внимания? Но самое страшное, что интрижка приобрела огласку на всю Академию Магии! Теперь брака с человеком, который любит Рэйвен не сильнее, чем она его, не избежать. И с этим нужно...
– Почему вы не танцуете? Видимо, очень взыскательно подходите к выбору партнёра? Кого предпочитаете, блондинок, брюнеток или рыжих?
– Я предпочитаю самый редкий тип женщин, мисс Кроу. Умных.
– Если избежать чего-то всё равно нельзя, лучше принять его как можно раньше, – изрёк Хэйл, распахивая перед Рэйвен дверь.
Одежда – это важно. Одежда – это визитная карточка, знак, система символов.
Белое традиционное платье символизирует невинность – в её случае отпадало сразу. Чёрный цвет слишком нарочито продемонстрирует траур, а любая демонстрация есть признак дурного вкуса. Красный – цвет азарта, войны, страсти и огня. Цвет вызова. Цвет отваги. Цвет праздника и радости.
Хотелось сказать какую-нибудь колкость или гадость. Просто так. Чтобы не одной ей было так отвратительно гадко на душе.
Церемония началась, но она её совсем не запомнила. Нечто маловразумительное, в их случае начисто лишённое смысла. Глупо звучали слова о любви и святости священного союза. Какая тут святость? Нужда женится, горе замуж выходит.
Новый день – это всегда новые возможности, даже если что-то накануне и пошло не так, как хотелось. Новый день – это всегда шанс всё исправить к лучшему.
– Что это сейчас было? – спросил Хэйл, усаживаясь.
– А тебе что-то не нравится? – зло процедила Рэйвен.
– Не нравится.
– Что именно?
– То, как ты тут краснела и бледнела перед этим типом.
– Я теперь должна спрашивать у тебя разрешение перед тем, как покраснеть? – с сарказмом протянула она. – Даже Древний Кодекс Домостроя не доходит в своих требованиях до таких крайностей.
Утро часто обещает быть счастливым. Но не всегда сдерживает обещания.
– Твои родители мне не обрадовались, – поделилась наблюдениями Рэйвен.
– Если тебя это утешит, мне они тоже не рады, – вздохнул он.
– Что? – ехидно фыркнул Хэйл, с насмешливым вызовом взирая на Рэйвен. – Ты примешь со смирением перспективу мыть кружки за местными выпивохами? Разве для дочки Уорлока Кроу это не унизительно?
– Если тебя не унижает, что твоя жена будет утирать плевки за местными пьяницами, то о тебе, как о мужчине, этот факт говорит гораздо больше, чем всё остальное. Но я, откровенно говоря, большего от тебя и не ожидала. За свои ошибки нужно платить. Цена моей ошибки – ты. Что уж тут попишешь?
– Лучше никогда не познать истинного блаженства, чем купить его ценой жизни того, кого любишь.
Кто их них охотник? А кто – добыча? Страсть – это танец на двоих, игра, в которой мяч поочерёдно переходит из рук в руки.
В жизни не стоит брезговать шансами, иначе ничего добиться в ней так и не получится.
«Если ты остался на мели, – раздался из прошлого голос отца, – затаись. Не спеши предпринимать лишние, ни к чему не ведущие, шаги. Лежи и жди, когда волна вновь нахлынет, позволив тебе плыть дальше».
– Девушкам обычно нравятся крутые парни.
– Только до тех пор, пока те не целятся им в голову.
Если слабые телом достойны шанса, слабые разумом – сожаления, то удел слабых духом – презрение.
Не стыдно быть волком, без жалости убивающим овцу – стыдно быть гиеной, питающейся падалью, подбирать гниющее мясо за волком. Не стыдно проявлять жестокость – стыдно, проявив её, ждать от того, кто оказался сильнее, снисхождения.
Кредо аристократа в их мире было простым: «Не жди от мира того что не готов дать взамен».
Рэйвен не терпелось проверить Чёрного, измерив глубину его души по собственной шкале.
И чёрное, и белое, и цветное, и даже серое имеет право на существование. Лишь грязную муть следует вытереть чистой тряпкой.
Раньше он искренне не понимал, чего хотят от него другие девушки, пытавшиеся после секса заводить разговоры о чувствах. Он, по большому счёту не очень хорошо понимал, о чём они вообще?
Недавно понял. И очень об этом жалел.
Жизнь замечательно проста, когда секс – это просто удовольствие, позволяющее расслабиться.
– Все истории когда-то случались до нас и повторятся позже. Глуп тот, кто верит, что его переживания, чувства, взгляды или действия это что-то особенное. Лишь с годами осознаешь – это мы принадлежим миру, а не он нам.
Есть моменты, в которые лучше не вмешиваться. Никто благодарен не будет. И этот был один из таких.
Все так рвутся на вершину горы, а вершина-то узенькая, остренькая. С неё легко соскользнуть вниз и разбиться насмерть. Но хуже всего – там очень скучно.
Знала бы, что в ней живёт тень дракона, была бы сговорчивей с этим любителем острых ощущений.
Кто тут любит погорячее? Как насчёт зверя, дышащего огнём?
– Мы обсуждаем не Эмили, а наше дальнейшее будущее. Эмили – часть твоего прошлого. Если ты хочешь будущего со мной, с этой частью придётся расстаться. Третьего не дано.
– Это ультиматум?
– Я предпочитаю считать это кругом очерченных правил. У моих мужчин не будет других женщин и это не обсуждается. А если появится другая женщина, в жизни этого мужчины не будет больше меня.
– Это ультиматум.
– В ответ я даю то же, что требую – в моей жизни, сердце, мыслях будет только один мужчина. Если он не сможет занять все три позиции, я просто не стану его обманывать и отпущу. Но любое соперничество – это больно. Тот, кто любит, боли не причинит, а если причиняет – значит, не любит. Смысл жить с тем, для кого ты всего лишь удобный тапок после трудового дня? Это совершенно исключено. В жизни моего мужчины я буду единственной женщиной или меня там не будет вовсе.
– Ты сказал, что я ценна для тебя сама по себе. Это тоже правда?
– Я готов помочь тебе. И если цена за ночь с тобой возможная смерть? – Хэйл усмехнулся. – Ох, и пафосный же бред выходит! В сказке рыцарь, идущий спасать принцессу всегда должен был победить дракона. Но я никогда не предполагал, что таким образом. Что на самом деле принцесса и дракон – это одно и то же лицо.
Чувства – как цветы или как волны, растут и приходят в свой заповедный час. Его нельзя назначить. Любить не получится по приказу, желание не рождается на заказ.