После трагической гибели брата, после предательства любимого мужчины, после того, как повелитель вампиров объявил на нее охоту… все, что остается юной демонице – это пуститься в бега. Ее гонит страх, боль потери и предательства, желание спрятаться от всех и вся. Но не всегда получается так, как хотелось бы. А желание Мары потеряться в человеческих землях лишь поможет ей найти себя, примириться с собственной натурой, встретить того, кто зажжет в ее мире луч надежды, воскресит ее сердце и заставит...
--Плевать, я сделаю так, как решил. А ты поможешь, – обличительно ткнув пальцем в дэйурга, заявил Лео.
«Мы – напарники?» – поиграв бровями, уточнил Каa’Лим.
– Мы – подельники, сечешь разницу? – хищно прищурившись, поинтересовался Лео.
Злость на саму себя росла с неимоверной скоростью. А самое главное, что я опять влюблялась не в того! Это проклятие, что ли, такое? Или женская придурь? Почему бы не полюбить кого-нибудь хорошего, милого, доброго, как Орэн, например? Нет, все на козлов каких-то тянет! С которыми мне не тягаться, которые вечно плюнут в душу – и привет!
– Никогда ни одному мужчине не позволяй нападать на себя. Дашь им шанс обвинить себя – и они повесят на тебя все грехи этого мира. Даже если не права, рычи на него так, чтобы он в этом усомнился.
Тяжело быть сильным, но еще тяжелее быть слабым в мире, где правит сила.
Время – лишь река, которая точит свои берега, смывая все, что не нужно и не важно. Чем дольше мы живем, тем сильнее размывается и берег нашей души, унося все, что не имеет значения. Рано или поздно ты поймешь, что действительно истинно и ценно. Но это случится лишь тогда, когда все, что было пустым и ничтожным, унесет с собой бурный поток вечности.
Вот стану владычицей, прикажу мужикам носить шикарные пятнадцатисантиметровые каблуки и маленькие набедренные повязки с тугими корсетами! Будете знать, извращенцы ненормальные. Я вам покажу, я вас воспитаю.
Я продолжала глупо смотреть ему вслед, не в силах найти ни одного подходящего случаю слова. Хотя одно все же вертелось на языке, правда, приличным назвать его можно было, только если употребить по отношению к мелкому рогатому скоту.