Генерал Шуос Джедао пробуждается и понимает, что все не так, как он помнит. Он осознает себя юным кадетом, но в теле, которое старше на десятилетия. Теле самого страшного и ненавидимого человека в галактике.
Гекзарх Нирай Куджен повелевает Джедао вновь завоевать области распавшегося Гекзархата. Но Джедао не помнит себя солдатом, не говоря уже о генерале. Весь его опыт – это опыт кадета-первокурсника и игрока в военные видеоигры. А офицеры Кел продолжают его ненавидеть за бойню, которую он не помнит.
Куджен, несмотря на всё своё показное дружелюбие, тиран. И что хуже всего, на Джедао и Куджена охотится неизвестный враг, который знает о Джедао и его преступлениях больше, чем он сам…
Восток есть Восток
- Красивые слова, но они ничем не помогут людям, которые умрут. -Это война, а люди умирают всегда. - Pretty words, but they won’t do a damn thing for the people who die. - It’s war. People always die
- Да это же анимешка в виде романа, - говорит, подразумевая: как такое можно принимать всерьез! И почти склонна согласиться, так надоели за полторы недели, герои Revenant Gun, перманентно занятые интригами и битвами, демонстрируя уровень психологической сложности амебы-туфельки. А все же, не может роман финалист самой престижной мировой премии в фантастике быть совершенным трэшем. Уж точно не глупее нас люди, которые номинировали на Хьюго, и в жюри профессионалы, и восторженные отзывы разных тамошних светил о последнем романе "Механизмов Империи" неспроста.
И почему на ум, когда думаю о книге, приходит не манга или аниме, а "Граф Монте-Кристо". Тот разговор с госпожой де Вильфор, когда Эдмон Дантес объясняет, что это в Европе, решив уничтожить врага, сыплют ему горсть мышьяка в суп, через пару дней сведя знакомство с гильотиной. В Азии прежде польют раствором стрихнина капустный кочан, после скормят его кролику, а когда тот издохнет и внутренности его будут выброшены на помойку, позаботятся, чтобы их расклевала курица. Из которой врагу сварят отменного вкуса золотой бульон и подадут с веточкой зелени. И комар носа не поточит, когда бедняга помрет.
Понимаете, о чем я? Разница в восприятии действительности, обусловленная принадлежностью к определенному канону и неготовность принять всерьез ничего, выходящего за его рамки. В крайнем случае снабдить ярлыком "тупая анимешка", "агрессивная гомоэротика". Мир корежит от когнитивного диссонанса, обусловленного массированным вхождением в привычное восприятие реальности с опорой на условно европейский канон, африканских и паназиатских мотивов. Началось "Черным Леопардом. Рыжим Волком" Марлона Джеймса - книгой, гештатльт которой яростно взламывает динамические стереотипы, не пытаясь заигрывать с традицией. То есть, прежде неканоническое с литературой тоже случалось, но на роли точечных вкраплений и мимикрии, лишь иллюстрировавших постулат о том, что "Запад есть Запад и Восток есть Восток". такое: "а по краю мы пустим орнамент в восточном стиле" или "вот на эту пустую стену просится африканская ритуальная маска".
С романом Джеймса стало ясно, что это уже поступь Командора: "ну, тогда мы идем к вам" и "кто не спрятался, я не виноват". Прежде уютная карманная Азия тоже, вопреки Киплингу, сошла с места, оплетя условную линейность европейской интриги сетью сложных обертонов. В результате призванных привести к тому же: Карфаген должен быть разрушен - уничтожим Гексархат. Но не мордой в тарелку супа и завтра на гильотину, а чередой сложных многоходовок, призванных минимизировать жертвы и разрушения. Когда рушится вековой уклад, без того не обходится.
Нет, я не полюбила, этот роман, и домучила с трудом. Все-таки боевая космоопера совсем не мой жанр. Но оценить новое и интересное, для чего пока не имею инструментов интерпретации, могу. В сути, это "Звездные войны", паназиатский вариант. За то и полюбились американскому народу. Более толерантному и менее подверженному ксенофобии, в силу многих причин.
В Крепости зарождается демократия.
– Что зарождается?
– Невразумительная экспериментальная форма правления, при которой граждане выбирают своих правителей и политику, голосуя за них.
Черис попыталась вообразить себе что-то в этом духе – и не смогла. Разве можно таким образом сформировать стабильный режим?
Источник
Восток есть Восток
- Красивые слова, но они ничем не помогут людям, которые умрут. -Это война, а люди умирают всегда. - Pretty words, but they won’t do a damn thing for the people who die. - It’s war. People always die
- Да это же анимешка в виде романа, - говорит, подразумевая: как такое можно принимать всерьез! И почти склонна согласиться, так надоели за полторы недели, герои Revenant Gun, перманентно занятые интригами и битвами, демонстрируя уровень психологической сложности амебы-туфельки. А все же, не может роман финалист самой престижной мировой премии в фантастике быть совершенным трэшем. Уж точно не глупее нас люди, которые номинировали на Хьюго, и в жюри профессионалы, и восторженные отзывы разных тамошних светил о последнем романе "Механизмов Империи" неспроста.
И почему на ум, когда думаю о книге, приходит не манга или аниме, а "Граф Монте-Кристо". Тот разговор с госпожой де Вильфор, когда Эдмон Дантес объясняет, что это в Европе, решив уничтожить врага, сыплют ему горсть мышьяка в суп, через пару дней сведя знакомство с гильотиной. В Азии прежде польют раствором стрихнина капустный кочан, после скормят его кролику, а когда тот издохнет и внутренности его будут выброшены на помойку, позаботятся, чтобы их расклевала курица. Из которой врагу сварят отменного вкуса золотой бульон и подадут с веточкой зелени. И комар носа не поточит, когда бедняга помрет.
Понимаете, о чем я? Разница в восприятии действительности, обусловленная принадлежностью к определенному канону и неготовность принять всерьез ничего, выходящего за его рамки. В крайнем случае снабдить ярлыком "тупая анимешка", "агрессивная гомоэротика". Мир корежит от когнитивного диссонанса, обусловленного массированным вхождением в привычное восприятие реальности с опорой на условно европейский канон, африканских и паназиатских мотивов. Началось "Черным Леопардом. Рыжим Волком" Марлона Джеймса - книгой, гештатльт которой яростно взламывает динамические стереотипы, не пытаясь заигрывать с традицией. То есть, прежде неканоническое с литературой тоже случалось, но на роли точечных вкраплений и мимикрии, лишь иллюстрировавших постулат о том, что "Запад есть Запад и Восток есть Восток". такое: "а по краю мы пустим орнамент в восточном стиле" или "вот на эту пустую стену просится африканская ритуальная маска".
С романом Джеймса стало ясно, что это уже поступь Командора: "ну, тогда мы идем к вам" и "кто не спрятался, я не виноват". Прежде уютная карманная Азия тоже, вопреки Киплингу, сошла с места, оплетя условную линейность европейской интриги сетью сложных обертонов. В результате призванных привести к тому же: Карфаген должен быть разрушен - уничтожим Гексархат. Но не мордой в тарелку супа и завтра на гильотину, а чередой сложных многоходовок, призванных минимизировать жертвы и разрушения. Когда рушится вековой уклад, без того не обходится.
Нет, я не полюбила, этот роман, и домучила с трудом. Все-таки боевая космоопера совсем не мой жанр. Но оценить новое и интересное, для чего пока не имею инструментов интерпретации, могу. В сути, это "Звездные войны", паназиатский вариант. За то и полюбились американскому народу. Более толерантному и менее подверженному ксенофобии, в силу многих причин.
В Крепости зарождается демократия.
– Что зарождается?
– Невразумительная экспериментальная форма правления, при которой граждане выбирают своих правителей и политику, голосуя за них.
Черис попыталась вообразить себе что-то в этом духе – и не смогла. Разве можно таким образом сформировать стабильный режим?
Источник
“Cheris wasn’t the only one who objected to the remembrances,” Mikodez said. Suddenly all trace of humor left his voice. “Oh, I suppose the chocolate festivals and the New Year’s gift exchange are harmless enough. But the torture? All those lives cut up? It’s wasteful.”