— Рязанцев, женись на мне.
— Что, прости?
— Женись на мне, говорю.
— Ты серьезно?!
— Серьезно.
— Алиса, ты станешь моей женой?
— Стану, — вздохнула я. — А ты станешь папой через восемь месяцев.
— Есть любовь, а есть похоть. Похоть достойна порицания, любовь — уважения. Кто с кем при этом спит, пардон, совершенно не важно. Они вместе пять лет. По-моему, тут добавить нечего.
Зря я думала, что глаза сильнее вытаращить нельзя. Очень даже можно, если человек, выпивший горячий чай с водкой, закусывает хлебом с горчицей.
Следующий час я смотрела представление " Отец узнает, что его сын — гей". Ну, не отец, брат, но различия, наверное, минимальные в данном случае. Я убирала с пути мечущегося мужика табуретки и себя, потом подумала, вылила так и не выпитый корвалол, а в чай щедрой рукой налила водки. Заинтересованно принюхалась — интересный коктейль получился, но пробовать не рискну.
— Хотите борщ? — я заглянула в кастрюлю.
— Борщ? Хочу. Очень. Но мне неудобно.
— Неудобно дракона трахать — хвост мешает, — сообщила я и бухнула кастрюлю на плиту.
Мне тридцать, я работаю и зарабатываю, делаю ремонт, сплю с теми мужиками, которые мне нравятся, пишу книгу, и не тягощусь одиночеством. Я им наслаждаюсь.