у Алима давно снесло, когда весной его продинамила красивая москвичка. С той поры парень возненавидел отдыхающих, не раз говорил Серому, что отомстит. А тут ещё и старшего брата избили за какую-то русскую девку.
— Да нет, ты ещё очень даже ничего, — утешил Женька и тихо добавил, благо туристов рядом не было. — Это ей не мешает повзрослеть.
— Не стоит принимать подарки от незнакомого мужчины. Нельзя оставаться наедине с человеком, о котором ничего не знаешь, а тем более пить с ним. Да и вообще… пить так, чтобы болеть после.
Маша смутилась. Она уже смутно догадывалась о цели визита Георгия, но упрямо отталкивала от себя эту мысль. Они ведь только что познакомились, да это и знакомством нельзя было назвать.
Всё было впервые — и смятение от этих необыкновенно синих глаз, и ощущение какой-то другой жизни, в которой уже немало пожил этот мужчина, и о которой ничего не знала Маша. И мучения по поводу собственной неопытности, и раздирающие её душу прямо противоположные желания.
— Не, ты точно садист, — засмеялась Настя. — Ты нас зачем по этой крутизне погнал, если человеческая дорога рядом была?
— А чтобы себя испытали, — улыбнулся Женя.
— А по-моему, мужчина — просто чудо! — мечтательно протянула Настя. — Если запал на тебя — не теряйся. Тут через одного — лысые пузаны, — она надула губку