Книга 1. Рассел Бэдфорд – угрюмый и одинокий отшельник, обходящийся без друзей и "не знающий слов любви". Он презирает привязанности и не заводит постоянных любовниц. Исключением стала я, очутившись однажды в таинственном городе, подозрительно похожем на викторианский Лондон. Могущественные дома, преступность на улицах и таинственный убийца, идущий за мной по пятам… Бэдфорд считает, что мне повезло: ведь пока он не разгадает все мои тайны, убить меня не позволит. Но у нас разные...
Не обязательно же слышать, как кошка мяукает, чтобы понять, что она кошка. Достаточно наблюдений
каждому коту хочется завести своего человека
Жизнь – странная штука.
Главное – холодный ум и сообразительность.
большая сила – это большая ответственность
Хочешь что-то спрятать – сделай это заметным
Есть вещи, которые лучше оставить неизвестными.
Нет ничего более невыносимого, чем делать одно и то же дело дважды.
В любой непонятной ситуации лучше думать о еде
А еще вдруг стало обидно.
Чисто по-женски.
Вот я сижу перед ним в одном белье, строю заградительную стену, дабы Рассел даже не думал покуситься на мою честь, а он… А он, похоже, и в самом деле не думал на нее покушаться.
– Если ты на ней все же женишься, подарка на свадьбу не жди!
Если женщина говорит «да», это не значит, что она не передумает.
Мысленно я поставила себе галочку: узнать побольше о феях и что там за мед такой странный. Но, судя по тому, что Кристофф напрягся, Баскервили были неправильными пчелами, и мед несли с особенностями.
– А говорят, у любителей сладкого хороший характер, – прокомментировала я. – Лучше бы вы курили…
– К вашему сведению, честь у меня на месте. Может, разве что совести маловато, – рыкнула я и под шокированным взглядом Рассела вернулась к кровати
– Всякий раз, когда преступники уверяют меня в своей «честности», – парировал Рэкшор, – жди от них ножа в спину.
– У меня нет ножа, только платье. Максимум могу дать вам его примерить, – в тон ответила я. – Ваша спина может опасаться только тугого корсета.
Двух изгоев поселили вместе. Полукровку оборотня с кошачьими инстинктами и «голубоватого по всем параметрам» любителя крыс. Так, видимо, выглядел средневековый буллинг для неудачников.
И совершенно очевидно, что часовщик может себе позволить чуточку больше, чем какая-то шестеренка. Пусть даже это будет легкий каприз.
Я поджала губы, внутренне досчитала до трех и все же выдохнула:
– И вам спасибо, рьен Рэкшор. Вы почти лапушка!
Глаза блондина на лоб полезли, а я поняла, что юмора – даже такого – тут не понимают.
– Не наелся – не налижешься, – вспомнила я родную поговорку, понимая, что рьен в своем невозмутимом спокойствии прав.
– Успокойтесь, рье. Никакой инструктаж уже не поможет, – спокойно пояснил он. – Бесполезные попытки заткнуть пальцем течь в корабле.
Чтобы привести мысли в порядок, женщины часто выбираются на шопинг – это занятие успокаивает.
Нет ничего более невыносимого, чем делать одно и то же дело дважды.
Вот у тебя получилось, но потом благодаря глупому стечению обстоятельств все пропало. Переделывай.
Жизнь – странная штука.
Еще вчера у меня было одно платье, а сегодня я оказалась самой «богатой» в плане одежды из всей нашей «бомжующей» троицы погорельцев.
— Ух, какая талия! Девушка, вы вообще кушаете? Вас ветром не переламывает? Я бы прописал вам диету из пирожных.