Перед вами вторая попытка реализации незавершенного при жизни автобиографического проекта Гейдара Джемаля. Каждый рассказ в книге представляет собой компиляцию фрагментов из оставленных Джемалем нескольких десятков видеозаписей монологов, диалогов, многосторонних бесед. Этим данный вариант проекта принципиально отличается от ранее изданной книги, которая представляют собой просто сумбурную подборку распечаток, выданных составителями за авторскую «диктовку».
В «Садах и пустошах» картины жизни мальчика из семьи послевоенной московской номенклатуры (дед Джемаля — «сталинский баскак» Леонид Шаповалов, директор Малого театра) сменяются колоритными зарисовками о центральных фигурах московского интеллектуального андеграунда 60—80-х гг. Далее Москва неожиданно, но вполне органично сменяется Таджикистаном, — и нам открываются истоки исламского возрождения в постсоветской России. Размышления, вплетенные в воспоминания, раскрывают перед нами динамику интеллектуального роста от стихийного ницшеанства к гегельянству и далее через французский традиционализм к финальной точке духовных поисков — к авраамическому монотеизму.
В книгу добавлены свыше двухсот комментариев, в том числе от упомянутых в тексте А. В. Юрасовского, В. Козловского, И. Дудинского. Очевидная незавершенность проекта автором не мешает наслаждаться словом Джемаля — пронзительным, шокирующим, порой просто выбивающим почву из-под ног нынешних знатоков «объективного мира».
полезно
За што мне это?! Подписана на мемуаристику, так мне и отсыпалось!😂😂😂
Перед этим ещё и Клаву Свердлову сбросили.🤦🏻♀️
И ведь не придерешься, мемуары не тока умные и великие пишут...
Откуда такое нанесло?!.
Сейчас большинство людей банально думает, что вся реальность является отражением в психическом зеркале наблюдающего субъекта и ничего объективного нет, нет «заныров» в пространство, существующее вне человека. На самом деле ого-го как есть: очень реальные пространства гудят и шумят, но выйти в них можно только через окошки очень нестандартной психики.
О страхе в советских людях обычно говорят в пошлой манере. В моих родственниках ничего советского не было — как и важного советского элемента в виде страха. Они принадлежали к высшей номенклатуре, но и в ней оставались инородным элементом по своему происхождению и сущности.