Роман «Между нами дождь» является актуальным, так как рассказывает о вымышленном будущем, о жестких карантинных временах, когда мир одновременно так знаком и так чужд нам. В центре романа любовь главной героини и таинственного мужчины, чья роль в происходящих событиях является неоднозначной… Писательница тонко передает тревожащие нас события, рассматривая их с разных точек зрения – персонажи в романе живут с вживленными в них чипами, носят маски и все время пользуются санитайзерами, стирая...
Если мужчина с женщиной сначала отчаянно ссорятся, а потом у них любовь и страсть, то с какого-то момента они опять начинают ссориться, только теперь уже всерьез. После того как они уже узнали друг друга, прожили сколько-то вместе… вступили в брак и родили детей… Бах – и они вновь яростно выясняют отношения, как в самом начале своего романа. Только теперь эти ссоры не ведут к любви, а к разводу скорее…
для вражды не нужна причина. Она возникает сразу, а причину быстренько придумывают потом. Враг – это не тот, кто причинил тебе зло и потому стал врагом. Враг – это тот, кто сначала ищет повод к тебе прицепиться. Это идет изнутри, это бессознательное, никакими словами и объяснениями, извинениями данную ситуацию не исправить.
…Когда-то давно, в детстве, Васса думала, что взрослые – они другие. Они умнее, лучше, выдержанней, разумнее детей. Нет, есть какие-то непутевые взрослые, или гормоны и болезни тоже, говорят, на поведение влияют, но такие люди – странное исключение, а в основном взрослый возраст должен накладывать отпечаток на сознание и поведение человека.
Сегодня же Васса осознала вдруг, что внутренняя сущность человека остается неизменной на протяжении всей его жизни. Характер не меняется.
Не надо, ох, не надо – ни себя переоценивать, ни людей вокруг недооценивать.
Смерть всегда страшна. Тихая она, незаметная, либо в результате взрывов и выстрелов. Они нас потихоньку убивают. Без крови. Гуманно. Но от того убийство не перестает быть убийством.
в наше время глупо мечтать о большой семье. Только очень богатые люди могут себе это позволить, да и они, судя по всему, тоже не рвутся стать многодетными. Мир умирает. Угасает потихоньку. Это удивительно – технологии все совершенней, а жизнь – беднее. Мы стремимся спасти каждого отдельного человека, а человечество между тем вымирает. Вот как так?!
– Я не причиню тебе боли, – вдруг сказал он. – Постараюсь, во всяком случае…
– Зато я тебе причиню ее, если ты вздумаешь влюбиться в меня всерьез. Я очень больной человек, я инвалид, со мной нельзя связываться молодому здоровому мужчине. Когда я умру, а я умру очень скоро, а ты действительно полюбишь меня, как обещаешь, то ты будешь плакать, плакать, много плакать, – спокойно и даже рассудительно произнесла Васса, со странной радостью наблюдая за реакцией Рэма. Он что, побледнел?
– С чего ты взяла, что я буду плакать? – сдавленным голосом произнес он.
– А тогда ты мне задаром не нужен, бесчувственное ты бревно, если не будешь плакать по мне, – мстительно произнесла Васса и изо всех сил оттолкнула от себя Рэма.
В дружбе высшая добродетель – не превращать друга в жилетку для плача.
Часто бывало, что спорили до ожесточения в сети, на каких-нибудь форумах, о фильме или передаче, не ознакомившись с ними даже частично. Это называлось «не смотрел, но осуждаю». Спорили об идее, например, а не о ее воплощении. Часто бывало так: одни фильм посмотрели, другие – лишь часть его, третьи ознакомились только с трейлером, но все перессорились в обсуждении.
Другая часть аудитории, молодые люди, тоже предпочитали фоновый просмотр телевизора, но, как показывали исследования, уже по другим причинам. Это потому, что многие из них, молодых, были не в состоянии надолго сосредоточиться. Даже часовую программу, не отвлекаясь, просмотреть целиком они не в силах. Синдром рассеянного внимания! Его причина – избыток информации. Мозг с ней просто не справлялся. Поэтому трейлеры, аннотации, рецензии и обзоры – шли на ура… Зрители знакомились с сутью передачи или фильма, а вот до конца досмотреть их уже не желали.
– А в чем тогда подвох? – возразила Васса.
– Какой подвох, Васса?
– Не знаю, но всегда есть подвох. Другая сторона медали.
– Жертвы предполагаются? Или только устрашение? – с любопытством спросила Лиза.
– Устрашение, но жертвы, думаю, будут. И много. Это, так сказать, побочный эффект обычно… да и не мы, не мы их убиваем, они сами прекрасно справляются… Их не надо убивать, надо просто создать ситуацию, в которой они сами себя убьют. Потихоньку, помаленьку, без жертв с нашей стороны. Население Арканара, то есть Земли, уменьшается, уменьшается…
– Жалко?
– Кого, людей? Нет, – честно ответил Рэм. – Чем их меньше, тем лучше. Скорей бы уж они все повымерли.
– Заметь. В этом принципиальная ошибка людей, – подняла палец Лиза. – Раскол. У них вечный раскол. У них мир делится на правильных и неправильных. У них всегда этот раскол, во все времена, на всех уровнях. Мы лишь усилили его, он был и без нас! Есть плохие и хорошие, красные и белые, черные и белые, бедные и богатые, либералы и патриоты, толстые и тонкие, гвельфы и гибеллины… Вот видишь, я не особо хорошо знаю человеческую литературу, но зато изучила их историю. Они сами себе враги. О, какие войны они устраивали и теперь готовы устроить, только дай им повод… Но нам это на руку, Рэм. Они и так друг друга жрут сами, мы просто помогаем людям в их любимом деле – сожри брата своего. Сделай врагом своих близких.
– Здоровых нет сейчас, Васса. И с нормальной психикой никого вокруг… Да, человек может ко всему приспособиться, пережить любые испытания. Войны, революции, стихийные бедствия… Голод, холод, смерть. Несправедливость. Рабство еще… Но, даже будучи рабом, человек мог чисто теоретически хотя бы сбежать и стать свободным. Найти еду, если голоден. Ну и все такое прочее… А сейчас ничего уже не сделаешь, не исправишь, никуда не сбежишь. Выхода нет. Мы все заложники этих дурацких карантинов. Этих правил. У нас у всех есть тавро с нашим идентификационным номером. Мы все под колпаком, каждый наш шаг просчитан и зафиксирован, каждая наша трата подсчитана до копеечки и добавлена к общей сумме… Выхода нет. Мы все живем в клетке. Сытые и относительно ухоженные. У нас все есть… кроме свободы.
-- Вы целенаправленно уничтожаете нас. Особо не напрягаясь, не тратя лишних средств, не жертвуя собой… Мы вымираем! Мы, люди, вымираем!
– Да вас с каждым годом все больше и больше!
– Нет, нет, ты не понимаешь… Мы последние лет пятьдесят, наверное, научились долго жить. Но в этом и подвох. Нас много, потому что пока много пожилых и стариков. И другой момент – уже никто не хочет заводить семью, рожать детей… Молодежи все меньше, и она в большинстве своем чайлдфри, асексуалы и кикиморы?.. А, хикикомори. Очень скоро ситуация изменится. Долгожители все же начнут умирать. Естественным путем или опять какая-нибудь эпидемия начнется, которую не всякий организм выдержит. А детей мало кто решается родить. Еще сколько-то лет – и начнется стремительная убыль населения. Вот я про что. Что мы, люди, уже на финишной прямой к вымиранию.
– Вы сами выбрали этот путь. Нечего нас обвинять. Вы детей не хотите, а мы виноваты. Ну здрасьте.
– А вы такие условия придумали, что нам жить не хочется!