Артур поднимает голову и окидывает всех троих грозным и сердитым взглядом. — Чьи это дети? Я спрашиваю, чьи это дети? "Твои, Тагаев, твои", — так и хочется ответить. Но вслух говорю другое. — Мои. Это мои дети. А потом наши глаза встречаются… Артур Тагаев, отец моих детей — самый молодой миллиардер в Европе, в двадцать семь лет возглавивший бизнес-империю вместо отца. Таким как Тагаевы не нужны дети от таких как я. Мне это доходчиво объяснила его мать. Сам Артур пять лет назад даже не стал...
Он называет нашу договоренность мировым соглашением, а я шантажом, но сути это не меняет.
Дети не должны страдать по вине взрослых...
Я продолжаю хранить молчание, потому что рыбы всегда молчат. Даже если им есть что сказать. И даже если сказать очень хочется.
...детская любовь безусловна.
Если мои детям нравится Тагаев, пускай будет. Они меня давно просили завести домашнего питомца.
Собаку я отвергла сразу, а вот над хомячком обещала подумать. Или над рыбками. Будем считать, что я им его завела.
Гены пальцем не задавишь, — изрекает Стефания,