— Кор-ни-ен-ко… Как же ты достал меня Корниенко. Ты хуже, чем больной зуб. Скажи, мне, курсант, это что такое? Вытаскивает из моей карты кардиограмму. И ещё одну. И ещё одну… Закатываю обречённо глаза. — Ты же не годен. У тебя же аритмия и тахикардия. — Симулирую, товарищ капитан, — равнодушно брякаю я, продолжая глядеть мимо него. — Вот и отец твой с нашим полковником говорят — симулируешь… — задумчиво. — Ну и всё. Забудьте. — Как я забуду? А если ты загнешься на марш-броске? — Не… —...
" Это меня опечалит, но не тормознет "...
"За свою новую версию жизни я буду биться насмерть!"...
«-...У нас в Спарте есть офигенный тренер!Бессо Давидович....Он говорит, наказывать ребёнка имеет право только тот, кто его любит.И наказание ребёнок принимает только от тог, кого уважает. Если эти два условия не соблюдены, то ребёнок и отношения с ним будут разрушены.»
Вряд ли я узнаваем в темноте, в чёрной куртке, с капюшоном, скрывающим глаза и бросающим тень на лицо. Это просто огонёк сигареты привлёк её взгляд.
Полина уходит. Дверь закрывается.
А я продолжаю курить. Жму пальцем на наушник. Тихо играет музыка:
«Скажи как мне жить, если нет стимула?.. И как творить, если муза покинула?..».
И смеюсь над собой, смущаясь своих эмоций и какая я — словно из лепестков, а не из лезвий с ним рядом.
Мы такие с тобой охуенные!.. Бог нам не простит, если мы не размножимся, да?
— Сколько же на свете больных людей, которых вовремя не отпиздили…