Захожу в палату и чувствую мандраж. Я — взрослый мужик. И волнуюсь? Да, определенно. Я думал, что такого больше никогда не будет. Но я здесь. И она тоже. Подхожу к кроватке. Смотрю на нее. Маленькая какая… Нет, крошечная… Видно только личико. Все остальное завернуто в пеленку. Внимание привлекают длинные черные ресницы, что отбрасывают тени на маленькие щечки. Красавица! Настоящая красавица! Чувство трепетной нежности распускается в груди, словно какой-то редкий цветок. Очень хочется взять...
...дети вырастают. Им нужна свобода, чтобы расправить крылья.
Люди — они такие люди. Без разницы, живут ли они в пятиэтажках либо в хоромах.
Дети так упорно стремятся стать взрослыми, не понимая, какой груз положит на их плечи жизнь. И как же потом хочется вернуться в период беззаботности. Только это не возможно.
каждая обида убивает любовь. И если дорожишь человеком, его нужно не обижать. А не извиняться после того, как обидел. Ценность таких извинений с каждым разом все меньше.
Я стою возле окна и смотрю на заснеженную улицу, пока внутри меня замерзает то, что присуще лишь юности. Вера в людей?
Когда идешь по жизненному пути, чем больше проходишь, чем больше узнаешь, тем сильнее понимаешь, что нельзя открываться. Почти никому. Все, что ты откроешь, может быть использовано против тебя.
— Так о чем ты со мной споришь, я понять не могу?
- О том, что это решать только ей! Не мне, не тебе. А ей. Потому что вы, мужчины, из — за того, что сильнее, считаете возможным делать чудовищные вещи! И это в порядке вещей.
Главное в любой подобной ситуации — делать то, что ты должен. Без оглядки на кого бы то ни было.
Жизнь ... не собирается идти на поводу у моих желаний. И я с этим ничего не могу сделать. Кроме как смириться
А дальше я уже начинаю заниматься любимым занятием всех женщин — додумывать все, чего не знаю.
Не поздно сказать своему ребенку, что ты его любишь без всяких "если". Ни в год, ни в десять лет, ни в двадцать. Желание любви — это свойство человеческой души. Как и способность любить.
я знаю, ты обижаешься на отца. Знаю, что у тебя есть причины. Но, поверь мне, он сделал для тебя немало. Пусть сделал так, как умел. Научись это ценить.
Я смотрю на сына и спрашиваю:
— И в кого ты такой умный?
Хитро улыбается в ответ:
— Разве мне не в кого?
Так сложно быть честной, даже сама с собой.
Если Влад хочет начать все с начала, то пусть попробует меня заинтересовать.
Наверное, в женщину заложено природой стремление накормить тех, кто не безразличен. Я испытываю радость, когда вижу, как мои близкие едят. Так я передаю им свою любовь, желание, чтобы с ними все было хорошо.
Кормить мужчин — это особое удовольствие. Мне это нравилось всегда.
— Я, разумеется, все понимаю. У вас любовь и все такое. Но можно меня завтраком накормить, а потом уже отношения выяснять?
— Тимур! — шипит на него Влад.
Тот невозмутимо отвечает.
— Я, конечно, Владислав Сергеевич, готов за Вас жизнь отдать. Но смерть принять от голода не готов.
— Проходите, Тимур Аркадьевич. Я не допущу Вашей преждевременной кончины. Долг платежом красен.
— Я бы тоже поел, — замечает Влад.
Качаю головой. Мужчины, они такие иногда…
Как дети, честное слово.
И мне не хочется начинать наше противостояние. Но рассудок подсказывает, что это лишь моя слабость.
В его руках мне хорошо. Я так постою чуточку, а потом снова стану самостоятельной.
Как и во всякой женщине, во мне живут тысячи сомнений.
Стерва во мне требует громко ответить: " Да кто за тебя пойдет?"
Но как взрослый, умный человек — молчу, стараясь придумать, как быть дальше.
...каждая обида убивает любовь. И если дорожишь человеком, его нужно не обижать. А не извиняться после того, как обидел. Ценность таких извинений с каждым разом все меньше.
Страх — это инструмент выживания. Но если его слишком много, он мешает жить.
Вот такие мы — женщины. Какой бы сильной ты ни была, тебе хочется любви. Можно сколько угодно убеждать и себя, и окружающих в том, что тебе это не нужно, что у тебя все хорошо. А душа надеется встретить того самого. И мне кажется, эта надежда не умирает никогда.