Иронично, что найти работу можно только с опытом работы. Особенно если влиятельный папа против твоей самостоятельности. А уж со свеженьким дипломом некроманта-теоретика шансы трудоустроиться вообще стремятся к нулю. Так что хвататься нужно за любую возможность. Даже сомнительную, даже ассистенткой главного злодея столицы. Даже, если этот самый злодей против! Как это «мы вам перезвоним»? Присоединяйтесь, ведь у нас: - самый очаровательный и ироничный злодей столицы -...
- Как твои родители? Счастливы?
- Безмерно, - кивнула Лорейн. - Сейчас же межсезонье, мама потребовала, чтобы ей привезли прелестных внуков. Прелестных в доме не нашлось, привезли, каких няньки поймали.
- Даррен тебя вообще из постели выпускает?
- Диана, ты помнишь, как он выглядит? Спроси лучше, не лежит ли он там связанный.
- Вы однозначно заработали сегодня три скандала, Морион, - ответила она, кажется, через целую вечность.
- Лорейн, - проникновенно шепнул он ей над самым ухом, и по её позвоночнику скользнули горячие искры, - да вы меня балуете.
- Признайте, Лорейн, я умею удивлять.
- Предупреждаю, Морион, я умею убивать, - в тон ему ответила она, и между ними воцарилось удивительно уютное взаимопонимание.
- Кто кого допёк? - шепнула Лорейн.
Морион скромно (удивительно, что и так умеет) улыбнулся.
- Вы, - едва слышно подсказал он. - Всех.
- Нет, - она устало потёрла лоб, - я решила, что пойду в обход. Сделаю, так сказать, ход конём...
- Жеребцом...- драматизировала мама.
Лорейн не врала, когда говорила, что ругается на пяти языках, и, путаясь в юбке и пытаясь подняться, изливала жемчужины своей мудрости и образования щедро и не стесняясь.
Связь ребёнка с матерью нерушима и не ведает расстояний. Говорят, что в разлуке ноет сердце, когда вспоминает мать. У Лорейн всегда почему-то ныло пониже спины.
- Кажется, вас не ждут.
Морион не смутился. Показывая личный пример, лёгким быстрым шагом начал подниматься.
- Вас же это не остановило, пойдёмте, Лорейн, испортим кому-нибудь ещё настроение.
Невинный вопрос разбудил задремавший было гнев. Хотя, у её дурного настроения вообще недосып страшный. И сон чуткий.
- Не преувеличивайте мою тягу к злодеяниям, лорд Морион. Не знаю, способна ли я на убийство, но на ипотечное кредитование... нет, точно нет, даже у тёмных есть совесть и некоторын принципы.
Лорду Мориону в сделке повезло меньше. Он получил себе... некроманта-теоретика, одним словом. Вторым словом - мигрень.
Даррен Морион перестал изображать памятник самому себе и сидел теперь за столом. Перед ним белело её тоненькое резюме.
- Вы забыли, - поднял он с чёрного сукна листы.
- Оставила. Подумать.
Лорд Морион прикрыл глаза и всё-таки пошевелился : очень медленно поднял руку и коснулся переносицы. Со стороны было похоже на приступ жесточайшей мигрени. Или крайнего бешенства.
Их роднило сейчас потрясающее единодушие — они были совершенно одинаково недовольны друг другом.
Добро всегда побеждает зло. Кто победил — тот и добрый.
Настала ее очередь вспомнить про гордость, презреть дурацкие шутки и смотреть на мага ядовитой змеей, то есть, с достоинством, как и следует благородной магессе.
Он помолчал, рассматривая ее, будто мерку снимал. Для усыпальницы. Смотрел долго, на целый склеп.
Что ж, если Даррен Морион запомнит ее как дуру, то хотя бы как красивую дуру.
До определенного момента стремления Дианы и пожелания матери Лорейн сходились, разделяясь где-то на пункте замужества. В мечтах Теоны Фрей было «и жили они долго и достойно, не позоря маму перед соседями», в мечтах Дианы муж оставлял ее ошеломительно богатой молодой вдовой.
«Жизнь — это то, что происходит с тобой, пока ты строишь другие планы».
- Какой кошмар <...> Вы не пьете, не курите и не едите сладкое. Вы что, собираетесь жить вечно?
Сейчас же межсезонье, мама потребовала, чтобы ей привезли прелестных внуков. Прелестных дома не нашлось, привезли, каких няньки поймали.
…сердечко подскочило к горлу и глухо застучало. Лорейн резко от него отодвинулась обратно, размышляя, что после двадцати стало сложнее определять, это неожиданная влюбленность или закономерный сердечный приступ.
— С ума сойти, — резюмировала Лорейн, обшаривая глазами роскошное черное золото. — Да вы завидный жених! Понимаю вашу невесту. В это можно влюбиться без памяти и гордости!
— И без чувства самосохранения, видимо, раз уж к этому богатству прилагаюсь я.