Навязанный матерью жених, который был в два раза старше меня, вынудил пойти на крайние меры. Я оступилась, что и привело меня в чужой мир, казалось, в сказочный. Но я попала в тело избалованной и эгоистичной девушки, которую тут же сосватали и сослали в дальнее имение жениха, в наказание, чтобы обелить имя семьи. И имением оно было только на словах.
«Какой бы жесткой не была правда, но лучше она, чем слышать ложь, что сладкой патокой заливают тебе в уши», − учил меня дедушка после моего проступка, когда я сваливала свою вину на кого-то другого.