Игорь честно попытался изобразить по этому поводу восхищенный трепет, но получилась, к его огромному сожалению, его обычная скептическая рожа.
И вот, пока Игорь решал, существует ли Господин Наместник в принципе или является глюком, тот, будучи подлым диверсантом и явным претендентом на премию Дарвина, с размаху наступил Игорю на хвост.
Парень слёту познал все страдания всех котов мира, чьи хвосты были оттоптаны в темноте хозяевами-полудурками.
— На этом свете столько всего неожиданного — взять хоть тот же рассвет, например… Вечно он начинается совершенно неожиданно и катастрофически не вовремя!
— Листья вахаби, — гордо сообщил фейри. — Чистейший отвар, без примеси. Пробовали когда-нибудь?
— Э… нет, — отозвался он не очень уверено. — Они бодрят?
— Ещё как! Даже покойничка могут взбодрить — при должной концентрации. Ну, и если он свежий.
— Кто из них?
— Оба, — проказливо улыбнулся эльф.
Тоска Игоря по кофе приобрела масштабы почти вселенские. Попадись ему сейчас тот автомат с дрянными помоями, который в их городской больнице стыдливо выдавал себя за кофейный, парень бы его обнял, как родственника. Увы, иномирье было в этом смысле жестоко к визитёрам: ни единого кофейного автомата. Нигде.
В конечном итоге, вся жизнь — это сплошное карабканье по отвесным стенам бесконечной пропасти. Смысл не в том, чтобы не падать вовсе — сие невозможно. Смысл в том, чтобы упорно продолжать движение.
Ири не стала говорить, в кого превращается, но он же не совсем дурак! Цвет её волос и глаз, запах, её истории о воспитании драконят и осторожное хождение кругами вокруг оборотнической темы… он, может, и подтормаживает порой, как операционка с тысячей вирусов, но — не до такой же степени!
Уяснил ещё на Земле: если женщина хочет иметь секреты, не стоит ей мешать в этом начинании.
Особенно это актуально, как он предполагал, в случае с женщинами, которые превращаются в драконов.
Он не раз и не два задумывался о тех самых, книжных попаданцах. Как они умудряются так быстро и в полной мере принять реальность происходящего? Как ухитряются не сомневаться каждую секунду?..
— Слишком уж ты напустилась на Чёрного. Он молод и горяч.
— Отличное оправдание скотскому поведению!
У Чо всё больше возникало чувство, что тут одно из двух: либо Жрец — не человек, либо книги о людях, как бы так сказать, склонны слегка недооценивать интеллект этой расы.
— И каковы же главные проблемы… у города и Властелина? — на памяти оранжевого Старейшина крайне редко позволял себе столь вкрадчивый тон.
— Главных проблем две — дураки и вопросы.
Последнему идиоту, назвавшему его параноиком, беловолосый вывихнул челюсть. Так что все окружающие быстро уяснили: Глава Стражи Властелина совершенно точно не параноик. Кто угодно, но точно не он.
Всё же, местные кровавые тва… в смысле, Властелины в разы могущественнее иномирных родичей.
И, чего уж там, по факту значительно кровавее.
Может, потому их называют "почтенными господами", а не "кровавыми тварями"; обычное дело.
— Этот мир похож на сказку, — сказал он, отсмеявшись. — Из тех, старых, с моралью в виде кучи трупов в конце.
Те, перед кем нужно оправдываться за проявление милосердия — недостойные существа.
Эх, ну и тяжко же быть влюбленной женщиной, когда ты — страшный Властелин!
Ири мрачно смотрела на бумаги.
Они совещались в кабинете Наместника уже три часа, но свитков меньше не становилось. Более того, они словно бы размножались тайком, стоило ей отвернуться. Драконица даже ненароком проверила их на наличие некой зловредной магии, но ничего такого там не наблюдалось — волшебство бюрократии как оно есть.
Просто бывают мужчины и обстоятельства, которые хороши для всего, кроме любви.
Я — Властелин, и мне нечего надеть!
Бывают ли на свете враги более непримиримые, чем бывшие друзья?
Фьорд говорить ничего не стал, просто подошёл и рывком вправил подвёрнутое крыло. Ири рыкнула от боли. Не ту, ой не ту стезю парень выбрал по жизни! Ему бы в палачи — было бы самое оно.
— Ну да, — усмехнулась Ири. — Я же читала твоё досье, помнишь? Если я не ошибаюсь, твою нынешнюю любовницу зовут Равиэль, и она из техногенного мира.
— Ага, — протянул дракон. — Имя фальшивое, кстати. Да и ума у неё, как у белочки. Но зато — экзотика! И феномен интересный. Представляешь, там умеют делать фальшивую грудь…
Он моргнул и заткнулся — видно, с запозданием понял, что и кому сказал. Или притворился — Ири показалось, что он ждал от неё какой-то реакции. Обдумав это, она решила, что феномен действительно интересный, и уточнила, дабы поддержать разговор:
— Иллюзорную? Накладную?
— Эм… В том-то и дело, что нет. Модификация тела, чтобы привлечь партнёра — все как у дикарей.
- Речь всего лишь о том, что народу надо показать шоу, и тайну, и богатство, наглядно демонстрировать, с позволения сказать, атрибуты вашей власти, ваше могущество и избранность. Кричать с трибун погромче, сверкать поярче, олицетворять одновременно угрозу и неумолимую божественную длань — поверьте мне, я знаю, о чём говорю".
Ири тогда только головой покачала. "Умным существам ни к чему эта показуха", — отметила она, не найдя возражений по существу. "Умным? — мерзко захихикал Жрец. — Ой, не смешите меня! Как говорил весьма видный экономический деятель моего мира, реклама должна быть ориентирована на дураков. Их больше и они кричат громче."
— Что нормальные, адекватные женщины вообще находят во властных, склонных к деспотизму и самолюбованию эгоистах? — вопросила она.
— Рискну предположить, — выглянула Диве из-за портьеры. — Вы его торс видели? Шикарный же! Так и тянет облизать! Ну и да, ко всему прочему — Властелин же ведь!
— А, ну да, — покивала драконица. — Это оправдывает сразу и все.