«У каждой сказки есть своя темная сторона».
В некотором оторопении я провела рукой ниже, по груди и… и застыла, глядя на то, как на глазах меняется эта деликатная часть тела, наливаясь, подтягиваясь, чуть ли не меняя форму. Сравнить было с чем – ее соседка продолжала представлять собой образец среднестатистической молочной железы… немного повисшей, но в целом очень даже казавшейся мне нормальной… до этого крема.
— А потому что, госпожа Торникай, зелье для похудения не запивают пинтой пива три раза в день, заедая все это пирогами с мясом, жаренными ребрышками и цельным тортом со взбитыми сливками!
– Дорогая, – серые глаза смотрели строго и серьезно, и только в глубине прятались смешинки,
– давай откровенно – ты разрушила половину моего дворца, две мои кареты,
обстреляла огненными шарами моих охранников, то есть причинила мне моральный вред.
– Может быть материальный? – простонала Акина. – От осознания материального, у меня был моральный шок, – не согласился Крэйн.
Это была очень замечательная семейная жизнь – трезвая как стеклышко, потому как одно дело разрушать чужой дворец,
и совершенно другое свой собственный. Собственный Акина разрушать не хотела.
Припомнила последнюю выданную стипендию, собственно рисунок на бумажных деньгах и задумчиво выдала:
— Вы лицо с дензнака.
– Слушайте, я не собираюсь вас больше наси… использовать.
– Ничего, – насмешливо ответил принц, – я и сам справлюсь, не впервой.
И подхватив клюку, я зашагала легко и весело навстречу неприятностям - ждут ведь, как же не прийти...
Аспид слушал, но никоим образом не выражал желания высказаться по поводу своего поведения. А лучше бы сказал хоть что-нибудь. Досадливо поджав искусанные губы, молча смотрела на аспида. Аспид молчал. Я смотрела. Он молчал. Комары прилетели сами, три сотни, не меньше, зависли над аспидом и по сторонам от него и… жужжали. Мы молчим, комары звенят, сосны колышутся, а аспида это все вообще не колышет.
Ответом мне была тишина. Только теперь другая — напряженная и мрачная. До того мрачная, что комары, явившиеся чуть ли не по собственному желанию, подумали да и свалили, не желая поддержать меня в моей печальной участи.
" — Мы все… — начала Любава. Под нашими мрачными взорами она подавилась словами и исправилась: — Должны выжить. Обозленные ведьмы начали укладываться. Расстелив постели и переодевшись ко сну, все как одна уселись, удобно примостившись спиной к подушкам, и открыли ученические тетради. Каждая уважающая себя ведьма перед сном повторяет самое важное из пройденного за день, после делает запись в дневнике и только потом ложится спать. "
Ведьмочки, никто не в курсе, где можно небьющуюся посуду купить, а?
Мы тут же все заулыбались, слезы вытерли да головами отрицательно покачали.
— Ну и ладно, мне тот сервиз, что эльфы на мое сорокалетие подарили, все равно не очень нравился. Он, правда, уникальный и в единственном экземпляре, но фиолетовые цветочки — не мое однозначно. Бывайте, ведьмочки.
Ты не боишься? Я честно солгала: – Нет.
Может, и для меня какое-нибудь задание есть? – Да, имеется одно, – подойдя к столу лорда Шейвра, взяв папку и присев на край столешницы, протянул Риан, – весьма непростое, запутанное и сложное дело – выйти замуж. И все присутствующие, стараясь вообще на меня не смотреть, разом заулыбались! Один Ултан Шейвр, хмыкнув, произнес: – Не справится, мой лорд. – Не сможет – научим, не хочет – заставим, – вчитываясь в документы, ответил Риан.
Потрясающе, на свадьбе лучшего друга я весь… розовый!
– Вот посмотри в эти перепуганные глазки и скажи малышке, что никогда не будешь убивать Риана, а то переживает до такой степени, что в ночь перед свадьбой по мужикам шляется.
– Заткнись, – мрачно приказал магистр. – Мне в любви признаются, а ты все портишь.
Сразу после тоста невесты, мы изменим программу, и в небе вместо «Только что поженились» появится надпись: «Всем жрать немедленно!» – Юр! – укоризненно воскликнула я. – Ладно, – беззаботно согласился Юрао, – ты права, это будет грубо и не правильно, лучше так: «Внимание, жратвы мало!» – Согласна, подействует лучше, – хихикнула Зоэль.
Мы люди маленькие – нам хочется жить и быть счастливыми, заниматься своими важными для нас делами и радоваться своим пусть маленьким, но радостям… И очень страшно попасть в жернова вот таких, идущих к своей цели высших аристократов.
Начнем с того, что прелесть как раз моя, и на этом закончим.
И я плакала, когда никто не видел, но не сдавалась. Даже зная, что и в дальнейшем жизнь принесет мало радости, я не сдавалась. Так что у меня есть сила. Моя внутренняя сила.
Ушастый, испарись. – Слушайте, лорд… – начал было Юрао.– Да, я уже понял, ты не дроу, ты гном. Бородатый, испарись.
Риан обнял, прижимая к себе. – Рэн, ты с нами? И в мое затуманенное его прикосновениями сознание достучалась мысль, что мы не одни в холле. – Третьим или свечку подержать?
– А что будет, если Эллохар расстроится? – Да всякое может случиться, – весело ответил лорд-директор. – Это-то и пугает. Фантазия у Эллохара безгранична, как и его чувство юмора.
– Полагаешь, ей надо было с него денег стрясти? – философски поинтересовался Счастливчик. – Не помешало бы, – подтвердил партнер. – В чем-то я с тобой согласен, – протянул вольготно устроившийся у меня на руках тяжелый, между прочим, Наавир. – Вот только я думаю, в какой из моментов эмоционального откровения она могла заикнуться об оплате? «Она же убьет его, дайте денег»?! Или: «Вы просто не понимаете, она и ее сообщники держали мастеров-артефакторов до тех пор, пока те были им нужны, а потом их просто закопали заживо, давайте поговорим о цене»?! А может: «Она и с вами поступит так же, а мы берем недорого»?!