— Ты собираешься продавать квартиру?! — Елена наконец все сложила — документы на столе, которые Римма Романовна принялась фотографировать на телефон, электронную рулетку.
— Да, — вот. Отлично. Ровно и без эмоций.
— А я?!
— А тебя продать нельзя. Во-первых, это незаконно, во-вторых, товар ты совершенно… неликвидный.
— Значит, так, — я уперла руки в бедра. — Пока не будет секса — никакого ЗАГСа!
Ярка мой моргнул. Отнял ладонь от лица. И на его красивых крупных губах появилась такая знакомая мне ухмылка.
— А раньше наоборот было, — протянул он задумчиво. — Никакого секса до ЗАГСа.
— Времена поменялись, мой дорогой.
Если бы женщины в вопросах любви, семьи и деток на мужиков полагались — люди б вымерли давно
нормальные герои — всегда идут в обход. Огородами.
Вообще-то, он парень нормальный. Работящий. Ласковый. Веселый. Только олень.
— А я там… закупки сделал.
Я, конечно, уже догадывалась, что он не романтик. Но такой бытовухи все же не ждала. Тем более, закупки он делал почти каждый вечер.
— Ну… кхм… — я кашлянула. — Отлично.
Все вдруг показалось лишним и ненужным — и глянец, и голубцы, и собственное идиотское нервное ожидание.
- Вот, смотри, — он нырнул рукой в пакет и вытащил то, что было на самом верху.
Большую упаковку презервативов.
Зря я наводила напраслину на парня, он просто король романтики.
Это атавизм какой-то, ей-богу. Но в том, чтобы смотреть на то, как мужчина с аппетитом ест то, что приготовлено тобой — в этом что-то есть. Что-то такое, необъяснимое.
Сквозь приоткрытую дверь слышались голоса. Сильнее всего слышно было голос его собственного сына. Хорошо, что Наташа не слышит, как ее мальчик умеет выражаться. Это врожденной грамотности у него нет. А врожденное умение материться — имеется.
Левка давно уже не удивлялся тому, как не только не распадаются, а даже, наоборот, крепнут в разлуке, при долгих расставаниях семейные узы. Держат, не отпускают, даже если видишь родного человека раз в год. Но что это же правило работает для человека, не родного тебе по крови — это все еще удивляло.
Ну что же — бойтесь мечтать. Мечты сбываются. Рано или поздно. Так или иначе. Но далеко не так и не тогда, как вы себе это представляли.
у каждого в этом бизнесе есть цена. И у каждого на лбу невидимый ценник. И рано или поздно каждому задается главный вопрос. Сколько? Не обязательно денег. Кто-то расплачивается телом, кто-то — душой. Но талантом и трудом — никто. Неликвидный товар.
— Бицепс-то такой откуда взялся? Вот чудеса. Не было же вроде.
— Разве ты не знаешь, что в присутствии красивых женщин некоторые части мужского тела увеличиваются в объеме?
— Не подозревал, что речь шла о бицепсе.
— Ты так усердно работал рукой в душе, котик…
— Не начинай!
Гордость у человек одна и на всю жизнь. Трудно сохранять гордость, когда на тебе из одежды только женский банный халат, узкий тебе в плечах. Когда надо тобой, после твоей самой искренней за всю жизнь исповеди — посмеялись. Трудно. Но не невозможно. Невозможного нет.
Гулять свадьбу собрались скромно, по-семейному. Всей улицей.
Он успел полюбить этот хмурый и холодный город. И не смог возненавидеть, несмотря на то, что о его гранит в мелкое крошево разбилось то, что с точки зрения анатомии разбиться не может. Но вопреки анатомии — вдребезги. И истекай кровью, и выживай, как хочешь, и учись заново жить с дырой в том месте, где еще недавно было тепло, где лежала белая ладонь с длинными пальцами, куда ему шептали всякие нежности. А теперь там дыра. Оказывается, люди могут жить с дырой в груди и даже успешно играть в волейбол.
Это другие люди. С другой планеты. Иная форма жизни, основанная не на углероде, а, например, на кремнии. И этические нормы — если таковые имеются — у них совершенно другие. И ему их не понять.
— Вот Тюлька твоя такая же сотона упертая, как ты! Весь матч терпела, хотя там уж схватки вовсю. Ну а как выиграли вы — заорала. Аркадий орет. Левка орет. Тюлька орет. Они-то перестали потом, а она все орет. А чего не орать, если парень-то уже почти наружи? Устроила мне аттракцион под названием «роды на дому».
А мама говорила: «Мужик, Сань, он ведь как снег осенью – сегодня выпал, все белое да красивое, а завтра растаял. А ребеночек – он твоя кровиночка, он всегда с тобой».
Всю дорогу ехал с кольцом на пальце, сняв его только на въезде в город. И когда останавливался на заправке купить себе кофе – чуть ли не перед лицом девушки на кассе махал. Вот, у меня есть обручальное кольцо. Я женат!
Правда, жена пока не в курсе.
Сам Александр почитал слово «менеджер» ругательным и синонимом слова «бездельник». Так называются люди, которые ничего толком не умеют.
Саня прекратила думать, совсем. Только чувствовала. Как никогда в жизни. Наверное, когда на человека обрушивается внезапно такое чувственное наслаждение, то ни на что другое не останется времени и сил.
Она на практике применяла правило, сформулированное ее отцом: « Если хочешь выиграть, есть два пути. В совершенстве изучи правила и выигрывай по ним. Либо придумай свои правила». Саня играла по своим правилам и выигрывала – тому способствовали мозги, трудолюбие и дисциплинированность. А тех, кого эти правила не устраивали, просто без сожалений вычеркивала из своей жизни.
Поэтому свой круг общения Саня ограничивала очень точно. И была четкая градация на своих и чужих. Своим прощалось все, со своими можно не притворяться. С чужими Саня носила маску. Разную, по обстоятельствам. Но от этого дико уставала. И так хотелось время от времени спрятаться ото всех, скинуть с себя все маски и…
Инвестор никогда не бывает доволен, это азы менеджмента.
Алкоголь Санин организм переносил вполне сносно — поэтому и могла себе позволить время от времени отключение головы таким вот проверенным дедовским способом. А вот нейроны головного мозга на алкоголь реагировали непредсказуемо. И в стройной эффектной блондинке мог проснуться кто угодно — алкаш Валера, знающий стопицот похабных анекдотов, или грустный и брошенный пес Хатико. А сегодня, похоже, проснулась шальная императрица.