- Аркаш, я возьму бэху?
Аркадий Константинович сначала что-то промычал невнятное, а потом изволил с ходу обидеться.
- Даже не спросил, как премьера прошла!
- Я отзывы прочел!
- Там меня как обычно обо... обругали!
- Значит постановка как обычно гениальная, - не моргнув глазом, соврал Кир. - Так я возьму? Обещаю вернуть с полным баком.
- Ну хорошо, - вздохнул Аркаша. - Только это, Кирюша... Аккуратнее, ок?
- Не бойся! У меня летного стажа поболее твоего, да еще по пересеченной местности.
- Вот этого-то я как раз и боюсь, - еще раз вздохнул Аркаша. - Ты помни, что ты не на ровере по саванне, а на бмв по городу едешь.
- Ну, я... - куда делось его фирменное красноречие?! Выпестованное, выученное, отработанное?! - Я хочу стать своему ребенку настоящим отцом.
Боже, убавьте кто-нибудь пафос!
Отцом он хочет быть, надо же! Какое благородство! Ну а чего еще ждать от потомственного со времен Петра I дипломата?! Голубая кровь, благородство из ушей лезет!
- Отлично, - услышала Катя словно со стороны свой ровный голос. - Тогда мне от тебя кое-что нужно.
- Что?
- Анализ крови и флюорография.
- Что-то, воля ваша, недоброе таится в мужчинах, избегающих вина, игр, общества прелестных женщин, застольной беседы, - пафосно процитировал Аркадий известнейшее произведение. - Такие люди или тяжко больны, или втайне ненавидят окружающих.
- Правда, возможны исключения, - блеснул эрудицией и продолжил цитату Кир. Брат рассмеялся.
- Ну она же невозможная красавица, согласись! - развернул Кирилла за плечи в сторону элегантной женской фигуры в широкополой шляпе.
- Ну она же не даст, - флегматично парировал Кир.
- А тебе только это важно?!
- По большому счету всем только это и важно, - снова пожал плечами Кирилл.
- Ну что, ну как?
- Что именно как?
- Тихомиров, прекрати невинность изображать! - Дарья забрала у мужа пиджак и торопливо пристроила его в шкаф. - Не первый десяток лет тебя знаю! Ты у него был. Что там и как?
- Вот что я тебе скажу, дорогая моя, - Дмитрий с наслаждением вытянул ноги, устраиваясь на диване. - Девицы наши обе твой талант унаследовали.
- Который из?
- После скромности?
- Ой, извините, я ваш кофе выпил.
- Ничего страшного. Кофе не коньяк, много не выпьешь.
- Ладно, я поняла. Начнем сбор анамнеза. Рост?
- Сто восемьдесят восемь.
- Ого, большой мальчик.
- Не маленький, - согласился Кир.
- Вес?
- Семьдесят четыре.
- Кирюша, у тебя дистрофия! Ты плохо питаешься!
- Перестань! - простонал он. - Страданиями на тему, что Кирюша плохо кушает и совсем худой, отравлено все мое детство!
И тут из темноты раздался голос, спросивший на чистом русском.
- Девушка, вы закончили?
Она даже не взвизгнула. Ни на что уже эмоций не осталось.
- Вы тут о... - Катя икнула, - ...дин?
- Нет, тут я, сын его Тор.
- Коль, а тебя зачем в Африку понесло?
- Швейцера обчитался.
- А он туда зачем подался?
- Я так и не понял, - после паузы растерянно улыбнулся Николай.
И понял кое-что про себя. Он не из тех, кто любит, когда ему говорят, что делать, куда вставать и как смотреть. Он из тех, кто предпочитает быть тем, кто все это говорит.
Услышать признание в любви от любимой девушки, когда ты в гребанных пайетках, помаде и накладной груди – это только он так мог. А впрочем… Как все началось – так и завершилось. Так правильно, наверное. Полный круг.
— Иногда, чтобы что-то построить, нужно что-то сломать.
— Ну давай, малыш, убивайся, страдай.
— Не могу. Ничего нет внутри.
— Можно, я тогда поплачу? За нас двоих.
Жизнь - штука разнообразная, а гордость у человека одна и на всю жизнь.
Говорят, после того, как поплачешь, становится легче. Врут. Только лицо опухает.
Если тебе так тошно, что хочется умереть – пойди и умри на сцене, чтобы публика была довольна. Первая заповедь артиста. А слез клоуна никто не увидит.
Как чувствует себя птица, которой отворили клетку, дали взмахнуть крыльями, чтобы проверить их силу, сказали: «Лети!». А потом натянули поводок.
Она не хотела туда, не могла обратно в клетку. Куда угодно, рвануться, натянуть в линию поводок и задохнуться на первой секунде полета, но не туда, обратно, в душную пелену.
В общем, голова у Дины не то, что закружилась - ее унесло куда-то далеко. И ни ловить ее, ни тосковать по потерянной голове совершенно не хотелось.
Из одних и тех же камней можно сложить и очаг, и катапульту. И горечь, и сладость – из одних и тех же частиц.
Ведь бывает же так в математике. Одна черточка, одна маленькая черточка, один крошечный штрих – и минус превращается в плюс.
Дина повернула голову, сощурилась на яркое солнце. После ночного дождя выглянуло яркое солнце. После дождя всегда выходит солнце. Или это про радугу? Кто-то умный сказал. А еще – дождь не может идти вечно. Тоже откуда-то цитата. Неужели в ее жизни дождь кончился?
Или, наоборот, став взрослым – учишься не плакать. Или, наоборот, научившись не плакать - становишься взрослым.
Этот поцелуй стал первым словом на чистом листе их совместной жизни. А сколько еще им простоит на нем написать. И чего. Они не знали, и это было прекрасно.
«Что естественно, то не без оргазма»
Мой друг, вырастивший двух детей, каждый раз, когда его привлекали к урокам сыновей, произносил после одну и ту же фразу: «Пора остановить наркоманию среди авторов учебников для начальной школы».
Вполне симпатичная девчушка, можно смотреть без содрогания: ни татуировок на лице, ни железа в носу, ни дыр сквозных в ушах.