Я говорю своим пациентам, что выход есть всегда. И они находят его. Даже если до этого были уверены, что вокруг глухие стены.
Люди ленивы! Они не хотят искать дверей, они лишь хотят, чтобы их привели к дверям и распахнули их пошире.
нельзя шаг за шагом отказываться от себя и надеяться, что данное вам свыше останется с вами. С кем ему оставаться, если вас становится все меньше и меньше?
Это талантливым людям живется труднее, чем обычным. Они в вечных поисках, в сомнениях, и уязвимы, как кроты, вытащенные из земли.
Ночь – время часов. От полуночи до рассвета они делают с минутами что захотят. Хотят – гонят, подхлестывая стрелками: давайте же, скорее, торопитесь! Тогда ночь пролетает, как один час. Хотят – затягивают время, завязывают его в узлы и петли, наматывают на циферблат, будто нить на катушку. Минуты тянутся, тянутся, тянутся бесконечно. Это время самой тяжелой бессонницы.
Подарки обязывают в первую очередь дарителя. Сделав вам что-то хорошее, он вынужден относиться к вам хорошо.
Можно обзавестись заботливым супругом, любящими детьми, можно стать богатым и знаменитым – все возможно! Но если родители недолюбили ребенка в детстве, этого уже не исправить. Любви все равно не хватает. И эту жажду не утолить ничем.
Легче представить дверь без ключа, чем ключ без двери.
В наше время уже не делают таких автомобилей. А говоря шире – вообще вещей. Все становится обезличенным, унифицируется, спускается с конвейера тысячами, чтобы через пять-десять лет на другом конвейере ехать обратно, уже в утиль. Поэтому я так привязан к старым вещам.
Многоэтажные дома выстроились друг за другом, точно солдаты вражеской армии, прошедшие не одно сражение и вновь вернувшиеся в строй: запыленные, уставшие от вечных битв.
Кот Матвей боится людей, тараканов, мочалки, просыпавшейся муки, но больше всего – самолетов. Самый страшный звук, страшнее даже стрельбы фейерверков, – это гул летящих истребителей. Кот припадает к полу, в ногах его дрожь, в глазах ужас: он понимает, что это за ним. Праздник Девятое мая организован специально для истребления кота, вопрос лишь в том, каждого ли кота или одного конкретного.
У Симаковых всегда гуляли на совесть: тяжеловесно, с мучительным надрывом, без этого вашего пошлого веселья. То ноги друг другу переломают, то Шарика дворового прирежут с пьяных глаз, то беременную бабу пихнут неудачно. Или удачно – это уж как посмотреть. В принципе, дед Симаков всегда говорил, что хватит с него этих выродков.
– Ты читала рассказ «Жизнь с идиотом»? – спрашивает папа у мамы в рамках поддержания светской беседы, пока оба заняты отмыванием сковородок.
Матушка поднимает голову и молча смотрит на него.
– Понимаю, – горестно соглашается папа. – Ты могла бы его написать.
Я в этот момент что-то сказала. Ну, то есть как сказала… Звук издала. Это был такой очень концентрированный звук. Как если бы Эдмону Дантесу объявили, что ближайшие двадцать лет он проведет в тюрьме, его отец умрет от голода, а его возлюбленная выйдет замуж за конченого урода, и у него не будет детей, а еще его сбросят в море, но не поплавать, а в мешке для трупов, – так вот, если утрамбовать все то, что сказал бы по этому поводу Эдмон Дантес, в одно надрывное кряканье, то как раз получился бы этот звук.
Праздники – отдельный месяц внутри января, зима внутри зимы, облако тэгов выстраивается пирамидой Маслоу, в основании которой оливье.
Есть книги, которые нам нравятся. Есть книги, которые мы любим. Есть книги, которые мы перечитываем. А есть книги, из которых мы состоим.
Если вы видите смерч и вам кажется, что он не движется, это значит, что он движется прямо на вас.
Квартира выглядела так, словно она была куплена книгами и для книг.
Господи, как безжалостно прозрение!
Не разбираться в людях - это не преступление.
Если уж падать в кроличью нору, так до самого дна. Нет смысла застревать на середине полёта.
Можно оправдаться, если ты что-то совершил. Но невозможно оправдаться, когда ты ничего не совершал.
Вот что поразительно: учит тебя жизнь, учит, а ты всё равно остаёшься дураком.
Как близко счастье прошло - словно бабочка пролетела, задела крылышками.
Я всегда буду помнить, что нельзя торопиться. Посмотри. Отвернись. Посмотри снова. Осознай, что видишь.