Заговор против Америки

Альтернатива Рузвельту и что из этого получилось

Альтернативная история - это всегда интересно. Как бы оно сложилось, если бы какое-то событие не случилось или, наоборот, случилось, но иначе? Вот как здесь, когда к власти пришел не Рузвельт, а Линдберг. И всё пошло по-другому. В Америке установился режим скрытой диктатуры. По сути - фашистский режим. Только он не явный, он завуалирован "благими целями" и очень красивыми и правильными, казалось бы, фразами. Всё на благо страны, всё на благо народа. И действительно, всё очень красиво и патетично. Всё патриотично. Всё о народе и для народа. Правда, когда смотришь вглубь и сопоставляешь цели, высказанные чудесными правильными словами вслух, и цели, которые никогда не будут озвучены, но именно они и есть главные, ведущие к логическому итогу, тогда становится страшно. Если в Европе фашизм действует прямо и грубо, то в Америке он скрывается под маской патриотизма и заботы о гражданам.

Мы смотрим на то, как происходят события глазами юного Филипа Рота - девятилетнего еврейского мальчика. Мы видим, как из-за одного ключевого события меняется сама жизнь. Может показаться, что она меняется только для евреев, которых постепенно начинают изживать. Но на самом деле она меняется для каждого - в любом гражданине США происходят изменения под давлением государственной пропаганды. Эта книга ещё и прекрасный образец того, как, собственно, нужно промывать мозги населению. И реально страшно, как люди ведутся, как спокойно в угоду новой власти и обожаемому президенту, они легко меняют свои взгляды и принципы. И демонстрируют очень гибкую мораль. Впрочем, такие есть и на другой стороне. Тут есть яркий пример - тетя Эвелин. Именно этот персонаж вызывает наибольшее отвращение. Это манипулятор, руками которого правительство вгоняет клин в семьи, разделяет дружное сообщество, раздрабливает на кусочки, чтобы потом было проще уничтожить. Таких можно понять, когда они реально верят в идею и думают, что реально несут благо и творят великие и прекрасные дела. Но ведь нет. Здесь всего лишь свои мелкие эгоистичные цели. Очень хочется "из грязи в князи". Очень. Поэтому все средства хороши. Можно идти по головам. Можно рушить жизнь семьи родной сестры. Всё можно. Вообще, здесь весьма богатая коллекция персонажей собралась. Представлены различные характеры и модели поведения. Кто-то бежит, кто-то смиряется, а кто-то продолжает бороться. Кто-то превращается в нелюдей, а кто-то умудряется остаться человеком. В переломные моменты истории всем трудно. И прежде всего трудно именно это - остаться человеком.

Единственная претензия у меня к Роту, это концовка. Нет, он там разложил, объяснил, даже биографии персонажей представил. Но как-то это всё внезапно, стремительно и скомкано. Как-то так в стиле кота Вжуха получилось. Раз, и взрыв! Два, и всё резко меняется. Три, и история движется в сторону привычной колеи. Ну вот не верю почему-то. Нет, всякое бывало. Перевороты, революции, как правило, происходят быстро и часто не по подготовленному сценарию. Потому что это как стихия. Страшная и безжалостная.

Зато я уверена, что после того, как история встанет на ту правильную колею, в той альтернативной Америке у семьи Ротов всё будет хорошо. Не у всех, но точно у Германа, Бесс, Сэнди и Филипа. Они сумели пережить страшный период и устояли - остались единой семьей, остались в своем доме, остались со своими.

Прочитано в рамках игры "Вокруг света. Вокруг света с мотоциклистами. Восьмой тур".

"Заговор против Америки" - это масштабнейшее полотно двух одинаково реальных миров.

Первый - это жизнь Штатов середины ХХ века. Не просто жизнь отдельного человека, не просто срез общества, но всё оно, целиком, разом.

Вот Филип Рот, юный (точнее даже маленький) герой и первое лицо романа. То, что имена героя и автора совпадают, как совпадают и первые вехи, - крайне удачная находка, придающая характеру и роману достоверность, документальность, что в данном жанре является основой основ. Итак, вот Филип Рот, в начале романа ему ещё нет и десяти, автору - за семьдесят. Но как же здорово у него получилось выписать обычного мальчишку, который восхищается старшим братом, трясётся над своим сокровищем - филателистическим альбомом, терпеть не может соседского парня, иррационально дрожит, спускаясь в подвал, и взрослеет. Взрослеет на наших глазах.

Вот простая, более чем среднестатистическая семья Филипа. Отец-страховщик, бродящий от двери к двери, мать, снующая между плитой и стиральной машиной, старший брат, рисующий портреты героя-летчика. Их быт и образ жизни вы тысячи раз видели на экранах и в других романах - они обычные люди. Но с какой скрупулёзностью и насколько детально, в традициях американской литературы, этот их мир прописан.

Вот среднестатистический американский город. Ньюарк, штат Нью-Джерси. Обычный небогатый квартал, где, ложась спать, вы слышите звуки радио у соседей; где мелкое хулиганьё играет на деньги за школой; где можно попросить соседку присмотреть за ребёнком; где все знают, что слово местного заправилы иногда значит больше слова мэра.

Вот Америка в её лучшем, худшем и среднестатистическом обличье. Страна, в которой сочетается не сочетаемое (как и в любой другой, наверное, со скидкой на разницу культур и менталитетов) - законопослушность и беспредел, творимый гангстерами; обличительные филиппики журналистов и мощные голоса политиков; знание наизусть текста Конституции ("Мы, народ Соединённых Штатов...") и буйствующий расизм; искрящаяся американская мечта и "сдохни, если не можешь выжить".

Всё это настолько реально, достоверно и органично, что просто ах. Переходы от мыслей ребёнка к внушительным политическим экскурсам и обратно смотрятся на удивление естественно. Рот мог написать сугубо политический роман на заданную тему, а мог описать всё это сквозь призму личного восприятия, но он гениальным образом объединил две крайности и создал яркую и самобытную вещь, отражающую как быт и нравы, образ мышления и традиции целого народа, так и что-то очень личное, превращающее просто литературу в художественное произведение.

И это только половина, хотя и её довольно, чтобы поставить книге высокую оценку. Но все эти составляющие закупориваются в сосуде с альтернативным ходом событий. Что бы было, если?.. Что бы было, если бы в США в 1940 году к власти пришла профашистски настроенная администрация? Герои-то наши все как один евреи... И в какой-то степени у меня даже язык не поворачивается назвать это альтернативной историей. Замените исходные данные задачки и получите начало 1930-х годов в Германии - постепенно ужесточающиеся законы, мелкие стычки и подначки, перерастающие в погромы и ненависть. Да это почти что документальная хроника! Хроника, по крайней мере весьма точно отражающая состояние страха и ужаса простой еврейской семьи. Хотя Рот мастерски перенёс немецкие реалии на новую почву и с ювелирной точностью вписал их в американскую историю, без знания которой роман вполне может показаться "построенным на реальных событиях". При этом, что особенно ценно - Рот не давит на жалость, не спекулирует на костях, не истерит, не перебарщивает. Всё очень чётко, стройно, немного отстранёно. Кому-то, возможно, покажется недостаточно эмоциональным, а я уверена - о страшных страницах истории только так и можно рассказывать, простыми, взвешенными фразами, без цветастостей и слезливого пафоса.

У меня есть претензии к Роту. И даже не одна-две. Начиная с несколько сумбурной концовки и заканчивая непониманием того, почему евреи в его романе (американцы далеко не в первом поколении) так упорно отказываются интегрироваться в американское общество, которое, как известно, есть плавильный котёл народов. Но спишем это на разницу взглядов.
Роман всё равно остаётся воистину грандиозным зданием.

Эта книга, если говорить прямо и начистоту, ничего не скрывая (потому что долго скрывать все равно не удастся), изобилует - конечно, говоря относительно, не каждый согласится со мной в этом вопросе, - длинными и витиеватыми предложениями со множеством вводных конструкций, дополнений и уточнений. Таким, как предыдущее. И если вы не смогли сразу вникнуть в смысл этого предложения, но все равно решили во что бы то ни стало прочитать эту книгу, то приготовьтесь: во многое у Рота вам придется вчитываться дважды.

А теперь я расскажу вам, о чем эта книга. Она не об Америке и евреях - хотя нет, на самом деле она именно об Америке и евреях. Ведь главные действующие лица - евреи, а основное место действия - Америка. Это - жестокий и депрессивный вариант альтернативной истории, которая начинается с того, что к власти в США приходит пронацистский президент-республиканец, и хитро, стараясь соблюсти все юридические формальности и конституционные принципы, начинает давить евреев и настраивать против них весь остальной американский народ. А смотрит на все это маленький мальчик Филип Рот, который живет со своей семьей в еврейском квартале Ньюарка, и рассказывает о том, как вся эта заваруха повлияла именно на его семью.

Все очень плохо.

И все-таки эта книга не о евреях и не об Америке. Это самая страшная на моей памяти антиутопия о том, как можно нарушать права человека под видом защиты прав человека.
Мне даже хотелось написать краткую памятку по установлению фашистского режима в демократическом государстве по мотивам этой книги, но в ней одно так незаметно перетекает в другое и так много незначительных для общей модели деталей, что мои мысли об этом превратились в тыкву. Я расскажу вот о чем: все это - и фашиста-президента, который своими полетами на самолетике завоевывает внимание благодарной публики, и это постоянное апеллирование к детям в форме "либо мы делаем по-нашему, либо враги придут и съедят ваших детей", и это натравливание низов на определенные социальные группы, и даже этого оппозиционера-зазывалу, который "самое лучшее, что есть у оппозиции", - все это я уже где-то видела. Но я видела это не только за своим окном и по своему телевизору, потому что подобные схемы работают испокон веков - пожалуй, с тех пор, как политика взяла на вооружение средства массовой информации. Любое, даже самое тошнотворное и бесчеловечное нововведение, любую программу по уничтожению неугодных частей населения можно провести под эгидой "безопасности наших детей". Под любой бред можно подвести изящное идеологическое основание, смысл которого будет в одном: "Бойся вон того дядю. Если ты не будешь кушать кашку, придет дядя и съест тебя". И тогда из страха перед дядей ты будешь готов сожрать и кашу, и парашу, и соседку тетю Машу, если тетя Маша покажется тебе слишком похожей на того дядю.

Когда кто-то заставляет кого-то сделать что-то из страха перед чем-то - это терроризм.
Мыть руки перед едой - это, конечно, не терроризм. Смотреть по сторонам, когда переходишь дорогу - это не терроризм. А вот убивать ни в чем не повинных людей из страха, что они придут и убьют тебя - это терроризм. Вернее говоря, это - результат террористического принуждения.

Вот об этом и пишет Рот. И за это я готова простить ему многое - и тормознутый стиль, и обилие вводных слов и допущений, и панегирики в адрес американского патриотизма, и совершенно бестолкового главного героя. А все потому, что ему удалось разворошить стог, из которого кормятся политические скоты самых разных времен и национальностей.

И это правильно.

безобиднейший предмет, суть которого заключается в том, чтобы все, что оказывалось неожиданным для современников, задним числом описать как неизбежное

Как мы все знаем, история (а вышеприведенная цитата – определение, данное Ротом, этой науке) «не терпит сослагательного наклонения», а «пишут ее победители», из чего, если объединить эти два фразеологизма, можно сделать вполне обоснованный вывод: именно победители обычно являются движущей силой истории (другой вопрос, что «волшебный пинок» победителям зачастую отвешивают именно побежденные), и дальнейшая летопись человечества неразрывно связана именно с победителями, а побежденные так или иначе уходят в тень истории. И только писатели-альтернативщики (не те, что пишут про кровь-кишки-фекалии) дают «теневикам» шанс развернуться во всей красе, показать все, на что они могли бы быть способны, повернись к ним лицом Фортуна в нужный момент времени.

Филип Рот как раз из таких авторов, а его «Заговор против Америки» - замечательный пример альтернативно-исторической литературы. Но прежде, чем начать расхваливать книгу, скажу немного о том, к чему необходимо подготовиться читателю перед ее открытием.

Во-первых, язык и стиль Рота. Первое предложение рецензии – неплохой пример того, как большую часть времени строит повествование Филип: деепричастный оборот, заключенный в еще один деепричастный оборот – вполне обычная для него форма изложения мыслей. Самое сложное – не только не забыть начало предложения, дочитывая его конец, но и осмыслить все сказанное автором, а он в каждое монстро-предложение вмещает столько информации, для расположения которой другому автору могло потребоваться бы несколько страниц. Например, вот так:

Хотя сам мистер Шапп, стартовав в двадцатые годы как Билли Шапиро по прозвищу Шарик, крышевал проституток мужского и женского пола и водился с самыми грязными подонками в самых отвратительных — самых трущобных и самых разбойных — районах южной Филадельфии (среди этих подонков был и дядя Шуши Маргулиса), к 1942 году суммарный доход от пинбола и игральных автоматов составлял уже пятнадцать тысяч не подлежащих налогообложению долларов в неделю, а Билли Шарик превратился в Уильяма Шаппа-второго, высокочтимого члена клуба «Грин-Вэлли», участника еврейской общественной организации «Брит-Ахим» (куда он по субботам водил свою жизнерадостную супругу — да и кто бы не порадовался жизни в таких брильянтах? — потанцевать под музыку Джеки Джейкобса и его «Веселых джазистов») и прихожанина синагоги «Хар Цион» (на кладбище которой, в самом живописном уголке, он заблаговременно прикупил участок для себя и для своих близких), не говоря уж о его восемнадцатикомнатном особняке в респектабельном пригороде Мэрион, выстроенном и обставленном с роскошью, в котором жил весною, летом и осенью, и о шикарных апартаментах в пентхаусе (заветная мечта мальчика из бедной семьи), который он ежегодно снимал в Майами, в прибрежном отеле «Эден-Рок», на всю зиму.

Вторая особенность «Заговора» - Рот написал не просто художественный роман, нет, это буквально документальное и автобиографичное произведение, хотя фактически около половины в нем выдумано. Филип, начав книгу, полагаю, со своих собственных детских воспоминаний, строит их в автобиографичной манере, постоянно перемежая историческими справками (как настоящими, так и липовыми), цитатами из выступлений общественных деятелей (часть речей, естественно, написана самим Ротом), описанием исторических событий (опять же, частично правдивых). Этот запутанный клубок из правды и выдумки выглядит потрясающе достоверным, Рот буквально пишет свою собственную историю в научном, а не предметном понимании этого слова.

И последняя пугающая особенность – президенты, вице-президенты, спортсмены, репортеры и прочие американские знаменитости, о многих из которых не увлекающийся той или иной сферой приложения деятельности человек даже и не слышал. Особенно здесь выделяются президенты: Рот (не знаю, свойственно это всем американцам или только Филипу) несколько фанатично относится ко всему, что связано с жизнью и деятельностью глав США в тот или иной временной период, так что неподготовленному читателю все эти Линкольны, Джефферсоны и прочие Вашингтоны, а так же описания их домов, привычек, приближенных лиц и далее по списку могут несколько вскружить голову.

Вот теперь, достаточно настращав, можно перейти и к похвале книги, а хвалить ее действительно есть за что.

Итак, 1939 год, начало Второй мировой, солдаты Вермахта грозно маршируют по Европе, «самураи» Хирохито бодро шагают по Азии, СССР готовится воевать против Финляндии, а 33-им президентом США становится Чарльз Э. Линдберг – герой, совершивший беспосадочный полёт из Нью-Йорка в Париж, несчастный отец, чьего ребенка похитили и умертвили, нежный муж, открытый фашист и антисемит. И ровно с этого момента привычный ход вещей летит в тартарары: США заключает с Осью мирный договор, вместо того, чтобы вступить в войну на стороне Союзников, новое правительство начинает проталкивать антисемитские программы, а евреи с ужасом ждут «окончательного решения вопроса». Все это мы видим глазами девятилетнего мальчика Филипа Рота, который поначалу не понимает, почему мама-домохозяйка так хочет уехать в Канаду, чего так боится отец-страховщик и почему он так против участия Сэнди – старшего брата Филипа – в программе «Вместе с народом». И правда, чего бояться мальчику и его семье – обычным американцам – в своей собственной стране? Кто же знал, что их обычный американский образ жизни совершенно не важен тем, кто смотрит в первую очередь на национальность человека (а Роты, как уже, наверное, стало понятно, евреи)?

Филип Рот – писатель, не мальчик – замечательно перенес в американские реалии происходившее в 30-х годах в Германии: постепенное ограничение в правах, переселения, погромы, страх, страх, страх. Шероховатости, несомненно, есть – взять хотя бы достаточно сумбурный финал – но плюсы книги их, безусловно, затмевают.

Итого: замечательный и крайне тревожный роман, наглядно демонстрирующий не только роль человека в истории, но и то, как «для защиты наших детей» творят поистине чудовищные вещи.

"Долгая прогулка 2014", уровень 1.

Я так мало знаю историю Америки, и особенно жизнь евреев в ней тогда в годы войны, да и не только во время, но и до и после, поэтому весь этот роман воспринимался практически как настоящая история Америки, ну разве, что я знала конечно, что не приходил к власти Чарльз Линдберг, а так же продолжил президентствовать Рузвельт Франклин Делано.
Мне показалось, что это не альтернативная история Америки, а просто описание жизни евреев, потому как только о них и идет речь в романе. История написана от лица мальчика, потому она и воспринимается может быть так с позиций ребенка, порой со страхом, порой с непониманием.
Хотя конечно не все и понимали к чему приведет новое правление президента, который на короткой ноге с Гитлером. Но многие сразу понимают это, и один из них отец мальчика.
В принципе мне было просто интересно какова была жизнь евреев в то время и об этом написано не с точки зрения альтернативной истории а просто с реальной стороны. Эта сторона мне была необычна, нова и конечно полезна.
Главное же конечно в книге было не это, а то, что автор и показа л- что было бы если бы к власти пришли фашисты. Нет,не все сразу меняется, а просто постепенно происходят какие то незначительные перемены, которые якобы направлены на улучшение жизни меньшинств Америки. Но они не заставляют себя ждать эти перемены и многие это понимают. Стало происходить то же , что и в Европе- создаются городки и поселки , куда ссылают евреев, кто то пытается эмигрировать, а кто-то не просто не понимает но и и поддерживает такую власть.
Читать было интересно и только почти в самом коне стало понятно, что же это был за заговор, в то я всю книгу мучилась и не понимала ничего. Интересное событие взял автор за основу этого и так его обыграл .
Не понравился язык автора и стиль .Предложения многие на полстраницы,и часто приходилось просто возвращаться к началу, чтобы понять о чем речь. Очень запутанно.Удивительно, как такое можно было правильно перевести.