«Марш Радецкого» (1932) – возможно, лучший роман австрийского писателя Йозефа Рота (1894-1939), который за свою недолгую жизнь успел написать четырнадцать романов. Юность и молодость Рота пришлись на время заката и крушения «лоскутной» Австро-Венгерской империи. И «Марш Радецкого» как раз посвящен распаду империи.
В 1859 году основатель рода баронов фон Тротта и Сиполье в битве при Сольферино спас жизнь молодому императору Францу-Иосифу, за что и получил дворянство и поместье. Роман прослеживает жизнь трёх поколений семьи фон Тротта, начиная от основателя династии, лейтенанта Йозефа, и заканчивая его внуком Карлом Йозефом, который погиб в самом начале Первой мировой войны, ставшей подлинным символом окончания 19-го века. Собственно говоря, жизнь героев – не совсем жизнь, а скорее постепенное угасание. Они угасают так же, как угасает сама империя, которую держит только престарелый монарх. Отец Карла Йозефа, чиновник Франц фон Тротта, умирает в тот день, когда Австрия хоронит своего императора.
Элегический тон мягко перемешан с ироническим, а в итоге выходит меланхолическая грусть, приправленная воспоминаниями о «старых добрых временах». При том, что Йозеф Рот довольно критически (в книге множество сатирических страниц – об армии, о чиновниках, о быте) относится к описываемому времени и своим героям, эта тоска по прежним временам иногда прорывается в отдельных пассажах.
Все в это мире преходяще, и время не щадит никого и ничего. Рождаются и умирают люди, возвышаются и исчезают целые семьи и династии, расцветают, существуют и приходят в упадок огромные империи. Иногда мы сами становимся тому свидетелями, но чаще всего мы имеем возможность узнать о временах давно прошедших из сухих описаний в трудах по истории. Но порой живое воображение и сила художественного слова способны вдохнуть жизнь в мертвые факты, и тогда происходит чудо - история оживает перед нашим внутренним взором, и порукой нашей в нее веры становится мастерство и сочинительский дар писателя.
"Марш Радецкого" - текст удивительной красоты и внутренней целостности, чрезвычайно гармоничное повествование, пронизанное чувством грусти, распада и утраты. История дворянского рода на фоне последних десятилетий существования Империи Габсбургов, обширного, многонационального и старинного государства, стремительно распадающегося в предверии Первой Мировой Войны. У Йозефа Рота получилось удачно сочетать внешние стороны существования государства, будь то тихий и размеренный ход жизни в заштатном моравском городке, блеск и пышность имперской Вены, тревожные предвоенные годы на восточной границе, с полным внутреннем мироощущением героев, их мыслями, чувствами, характерами. Первый барон фон Тротта - потомок словенских крестьян, герой битвы при Сольферино, любимец императора и кристальной честности человек; его сын - окружной начальник, символ и опора власти императора, столь неприступный и холодный с виду, но так тонко чувствующий и убежденный, что честь и достоинство - не пустые слова в этом мире; и Карл Йозеф - последний в роду и вроде бы самый слабовольный и нерешительный, но в нужные моменты от исполнения своего долга он не ушел и честь семьи не уронил. Трудно согласиться с тем, что это история упадка их рода. Пусть он прервался, однако ни один из них в минуты испытаний не отступил и сохранил честь, достоинство и верность своим убеждениям и своему императору.
Да и сам грозный Франц Иосиф предстает перед нами самым обычным человеком, стариком, который может так трогательно радоваться редким и недолгим мгновениям уединения и покоя летней ночью у открытого окна...
Прошлое может долго жить в памяти человечества, в том числе благодаря таким книгам. Дунайская монархия не исчезла бесследно. Она продолжается - в истории, в литературе, в музыке. Марш Радецкого - как символ былого великолепия и военной мощи Габсбургов. Сохранившаяся изумительная архитектура старой Вены - памятник времен расцвета их империи. И роман Йозефа Рота - дань великому прошлому его страны, безвозвратно утраченному, но незабвенному.
Юлия ( Medulla ), какая же это прекрасная книга! Ваши рекомендации уже давно стали для меня знаком качества. Спасибо!!!
флэшмоб 2013
Все в это мире преходяще, и время не щадит никого и ничего. Рождаются и умирают люди, возвышаются и исчезают целые семьи и династии, расцветают, существуют и приходят в упадок огромные империи. Иногда мы сами становимся тому свидетелями, но чаще всего мы имеем возможность узнать о временах давно прошедших из сухих описаний в трудах по истории. Но порой живое воображение и сила художественного слова способны вдохнуть жизнь в мертвые факты, и тогда происходит чудо - история оживает перед нашим внутренним взором, и порукой нашей в нее веры становится мастерство и сочинительский дар писателя.
"Марш Радецкого" - текст удивительной красоты и внутренней целостности, чрезвычайно гармоничное повествование, пронизанное чувством грусти, распада и утраты. История дворянского рода на фоне последних десятилетий существования Империи Габсбургов, обширного, многонационального и старинного государства, стремительно распадающегося в предверии Первой Мировой Войны. У Йозефа Рота получилось удачно сочетать внешние стороны существования государства, будь то тихий и размеренный ход жизни в заштатном моравском городке, блеск и пышность имперской Вены, тревожные предвоенные годы на восточной границе, с полным внутреннем мироощущением героев, их мыслями, чувствами, характерами. Первый барон фон Тротта - потомок словенских крестьян, герой битвы при Сольферино, любимец императора и кристальной честности человек; его сын - окружной начальник, символ и опора власти императора, столь неприступный и холодный с виду, но так тонко чувствующий и убежденный, что честь и достоинство - не пустые слова в этом мире; и Карл Йозеф - последний в роду и вроде бы самый слабовольный и нерешительный, но в нужные моменты от исполнения своего долга он не ушел и честь семьи не уронил. Трудно согласиться с тем, что это история упадка их рода. Пусть он прервался, однако ни один из них в минуты испытаний не отступил и сохранил честь, достоинство и верность своим убеждениям и своему императору.
Да и сам грозный Франц Иосиф предстает перед нами самым обычным человеком, стариком, который может так трогательно радоваться редким и недолгим мгновениям уединения и покоя летней ночью у открытого окна...
Прошлое может долго жить в памяти человечества, в том числе благодаря таким книгам. Дунайская монархия не исчезла бесследно. Она продолжается - в истории, в литературе, в музыке. Марш Радецкого - как символ былого великолепия и военной мощи Габсбургов. Сохранившаяся изумительная архитектура старой Вены - памятник времен расцвета их империи. И роман Йозефа Рота - дань великому прошлому его страны, безвозвратно утраченному, но незабвенному.
Юлия ( Medulla ), какая же это прекрасная книга! Ваши рекомендации уже давно стали для меня знаком качества. Спасибо!!!
флэшмоб 2013
"... От войны и до войны..."
"Марш Радецкого" Йозеф Рота - это книга-дрейф. В ней не будет никаких подводных камней, глубоководных ныряний или заплывов на скорость. Вы не найдете в ней ни сильных страстей, ни ярких героев, ни неожиданных поворотов сюжета... Вы просто будете тихо и размеренно покачиваться на волнах истории Австро-Венгерской империи и рода Тротта, которых однажды случай связал воедино. Йозеф Рот даст нам завязку, а ее финал прозорливый читатель сможет предугадать еще в самом начале - это что-то из разряда неминуемого... Когда катастрофа неизбежна и предотвратить ее не в силах никто. Когда крушение кажется даже вполне логичным и обоснованным. Когда долгие годы все к этому шло...
Когда-то один крестьянин из рода Тротта, призванный в действующую армию, в битве при Сольферино спас жизнь имперператору Францу Иосифу I. И этот поступок красной нитью связал бедную и тогда еще никому неизвестную фамилию с Австро-Венгерской монархией. Августейшая особа по достоинству оценила это геройство и Тротта был облагодетельствован высочайшей из наград — орденом Марии-Терезии и дворянским титулом. Теперь Тротта стали теми, говоря о ком всегда добавляют фразу вроде "герой битвы при Сольферино". Этот эпизод стал тенью семьи - сначала шла слава Тротта, а затем уже все они. Все последующие потомки капитана Йозефа должны были быть достойными его славы, должны были жить и мечтать о том, чтобы когда-то и на их долю выпала такая же великая честь - спасти императора!
И на деле оказывается, что иметь прославленного предка - это не только почетно. Бремя дедовой славы тяжкой ношей ложится на плечи молодого лейтенанта Карла Йозефа, не по своей воле пошедшего по его стопам. Автор не раскрывает читателю особо характер героя битвы при Сольферино. Нам известно только несколько фактов из его биографии, которые позволяют сделать вывод, что это был человек простой, но при этом с безукоризненной репутацией - прямой, честный и несколько упрямый. Но как и многие армейские служащие - эмоциональный чурбан. Он умеет любить и быть привязанным, но неспособен этого выразить. Он в этом плане напоминает мне наждачку, за жесткой поверхностью которой может быть и скрывается на обратной стороне гладкая, но мало кто может это разглядеть...
Вот так и растут мужчины семейства Тротта в ежовых рукавицах. Женщины в этом роду не задерживаются вообще. Такое себе мужское царство получается. И в нем отцы вроде как бы любят своих детей, но как донести эти любовь, чтоб не разнежить их - не знают... Франц фон Тротта искренне хотел счастья своему сыну, но при выборе его будущего почему-то ориентировался больше на прославленного предка, чем на желания и задатки самого парня. Если дед служил в армии и смог отличиться, то почему чуть ли не автоматически внук должен повторить его подвиг? Особенно, если учесть, что последний вообще никаких способностей для военного дела не проявлял...
Честно говоря, Карл Йозеф у меня вызвал какое-то отторжение. Он напомнил мне свинью, которая обязательно найдет для себя болото. Если отношения, то с женатой. Если дружба, то с картежниками. Если проблемы - то бежать от них либо в другую часть, либо перекладывать ответственность на папеньку. Мне было очень неприятно, когда отец ходил просить за Карла Йозефа перед императором. Такой взрослый лоб, кутить, пить и тратить деньги на любовниц горазд, долгов набраться смог, а отвечать за свои поступки не получается. Я отчасти понимаю отца, которому, что называется, "болело" за фамильную честь, но в то же время я не могу принять такое заступничество за взрослого человека...
Если сравнивать семью Тротта с Австро-Венгерской монархией, то Карл Йозеф олицетворяет ее распад. Как и Франц Иосиф І, как представитель империи, под конец ее существования, так и Карл Йозеф как последний из своей фамилии, полностью выродились и исчерпали себя. Они были уже фактически неспособны выживать в сложившихся исторических и социальных условиях. Их смерть и крах вполне закономерны. От этой книги буквально с первых страниц веет каким-то тленом и беспросветностью. Читать ее тяжело и депрессивно. Знаешь наперед что и как будет, но все равно надеешься на иной расклад... Война возвеличила семейство Тротта и война их погубила. Францу Иосифу в какой-то мере повезло - он не увидел итога Первой мировой войны и судьбы своей империи. Францу фон Тротта повезло меньше - все рухнуло на его глазах... Хотя может быть прав был автор всем известной саги, когда утверждал, что то, что мертво, умереть не может?...
Книга прочитана в рамках 12-го тура игры "Вокруг света"
История упадка одной семьи, доживающей последние десятилетия в угасающей империи, всегда печальна и грустна, не трагична, а именно печальна и грустна, как медленно опадающие осенью желто-красные листья, с тихим шорохом опускающиеся на землю. Обветшалая ткань австро-венгерской империи постепенно истончалась, желтела, ветшала, чтобы в вареве Первой мировой войны рассыпаться на куски. Это упадок империи, войска, одного рода, - крестьянского рода из небольшого селения Сиполье, что в Словении. Благодаря одной-единственной пуле, выпущенной при Сольферино, по счастливой случайности крестьянский род Тротта получил баронство, а та самая пуля стала началом их конца, началом вырождения. А со смертью Карла-Йозефа умер и 19 век, освободив дорогу потерянным поколениям, сменяющим друг друга в череде войн и революций уже 20-го века. Герои книги, словно опадающие листья, осыпаются с древа империи: первый барон фон Тротта – герой битвы при Сольферино, старый слуга Жак, полковой врач Макс Демант…Угасание их жизней, судеб, совсем не тех судеб, что они сами себе хотели и желали, но вынуждены были жить по неким правилам, созданным их семьями, они жили, но не были сами собой. А за горизонтом их жизни наступает новый мир - мир без императора, меняющийся мир, а прошлое, по которому так грустит окружной начальник, которое грустно и меланхолично звучит со страниц романа, так вот это прошлое уходит безвозвратно. Под надвигающуюся бурю, под ссору офицеров, под грозу, которая в будущем раздробит империю на несколько государств…Под музыку Штрауса. Под Марш Радецкого войска отправляются на войну, строятся на плацу и этот же марш встречает военных в борделе, становясь, по сути, погребальной музыкой Австро-Венгерской империи
''Марш Радецкого'' – классическое, неспешное повествование, с подробнейшей прорисовкой как внешних деталей, до мельчайших подробностей, так и внутреннего распада страны и рода Тротта, практически безэмоциональное и бесстрастное, однако пробирающее до самого сердца меланхоличной грустью и печальной иронией. Под опадающие листья, под тихий стук прозрачных капель дождя на грустных осенних окнах, за которыми в клочьях тумана проступают силуэты героев сегодняшнего дня.
«Анкор, еще анкор» в Австро-Венгрии
Неизбывная скука царит в уездном гарнизоне в маленьком городке Австро-Венгрии. Один день похож на другой, всего и событий – дуэль по пустяшному поводу. У нас об этом писал Куприн, у них написал Йозеф Рот.
И эта скука медленно, но верно уничтожает то немногое живое, что могло произрасти. Лейтенант Тротта всю жизнь живущий в тени имени знаменитого деда, случайного спасителя жизни императора Франца-Иосифа, «героя Сольферино», попавшего в школьные хрестоматии, получившего титул и славу. И никого не волнует, как это было, безвестный рядовой превратился в героя – символа и хочешь не хочешь, а надо быть достойным деда. Но как же скучно жить в этом гарнизоне… Женщины, изнывающие от скуки и ищущие развлечений, выпивка и снова скука, скука.
В попытках изменить что-то он переводится в гарнизон недалеко от русской границе. Но и там все одно и то же. Забавно, российские офицеры нередко приходят в гости к австрийским коллегам, австрийские вояки вечерами гуляют по русскому гарнизону. Никто и подумать не может, что мирной жизни осталось года два.
Тоскливая замершая жизнь. И словно пытаясь оживить ее, автор подробно останавливается на мелочах этой жизни. Но не спасает. И вывод, к которому подводит автор, о неминуемом распаде некогда могущественной империи явственно проглядывает сквозь страницы – этой империи больше ничего не остается делать.
Книжное государство, "Стройотряд КЛУЭДО" строит вместе с Викой SantelliBungeys , Наташей thali , Таней tatianadik и Юлей Uchilka
+
Советы классиков
Блеск финала
И все же на всех предметах этой комнаты покоился сегодня какой-то новый, неопределенный блеск.
Прочитав фрагмент с описанием кабинета местного начальника я отложил книгу, прошелся по комнате, сделал себе кофе. В 1991 году мне было 18 лет, я учился на первом курсе института, был комсомольцем. Приходилось часто посещать кабинеты разного уровня представителей власти – секретарей проректора, паспортисток, комсоргов и т.п. И я абсолютно точно уверен, что на всех предметах в этих кабинетах был этот «неопределенный блеск». Все колеса государственной машины продолжали крутиться, все шло своим чередом, но было что-то неопределенное, что-то точно указывающее на достижение горизонта.
Сюжет книги прост, депрессивен и трагичен. Вырванные из привычной сельской среды новые дворяне барахтаются в болоте умирающей империи. Хорошо, крупными мазками показан момент перехода межнационального конфликта в острую фазу - отнесение человеком самого себя к чему-либо меньшему чем человечество (к нации, религии, стране, семье и т.п.) неизбежно приводит к войне.
Про художественные достоинства. Как и в случае с Орхан Памук - Снег , беспомощность главного героя не выглядит правдоподобной. Причины его капитуляции перед жизнью неясны. Слог прекрасен. Некоторые эпизоды хочется перечитать несколько раз для эстетического удовольствия.
Про политику. Какой-то глубокой рефлексии по поводу конца империи и привычного уклада жизни, за которую хвалят эту книгу, я не обнаружил. А вот спокойное отношение к смерти империи, как к смерти старого, прожившего свою жизнь сполна, человека, действительно, может быть примером для стонущих о "прекрасном СССР" или о "хрусте французской булки".
Ну и финальная сцена действительно хороша - пустое кафе, дождь, осень и человек играет в шахматы с тенью покойного.
Если человек заболевал, он должен был умереть. Болезнь была не чем иным, как попыткой природы приучить человека к смерти. Эпидемическим болезням — в молодые годы господина фон Тротта люди еще боялись холеры — тот или иной мог противостоять. Но с другими болезнями, коварно и тихо подкрадывавшимися к человеку, бороться было бесполезно, как бы там они ни назывались. Врачи, которых окружной начальник называл «фельдшерами», уверяли, что умеют лечить, но это для того, чтобы не умереть с голоду. Может быть, и правда существовали исключения — люди, продолжавшие жить после болезни, но, насколько господин Тротта помнил, среди его окружающих, близких и дальних, таких исключений не замечалось.
Она считала уходящие дни и каждое утро пересчитывала морщинки, тонкие сеточки, за ночь сплетаемые возрастом вокруг безмятежно спящих глаз. Но сердце ее было сердцем шестнадцатилетней девочки. Благословленное вечной юностью, жило оно в стареющем теле, как прекрасная тайна в разрушающемся дворце.
Постепенно она привыкла видеть, как приходят и уходят мужчины, это племя ребячливых великанов, эта армия неуклюжих дураков, воителей, воображающих, что побеждают, когда их презираешь, что обладают, когда над ними потешаешься, что наслаждаются, когда им только даешь отведать, эта варварская орда, которую все же ждешь, покуда в тебе теплится жизнь. Может быть, может быть, из их беспорядочной и темной толпы выйдет однажды единственный, легкий и сияющий принц. Он не являлся! Его ждали, он не шел! Подходила старость, а его все не было!
Глаза свои он наполнял искусственной добротой — подлинным свойством императорских очей: они, казалось, обращались на каждого, смотревшего на императора, приветствовали каждого его приветствовавшего. На деле же все лица только мелькали и расплывались перед его глазами, а они смотрели прямо на ту, едва заметную и тонкую черту — границу между жизнью и смертью, на край горизонта, который всегда видят глаза стариков, даже когда дома, леса или горы заслоняют его.
Внезапно он понимает, что полковой врач уже много недель его друг;
его друг! Они виделись ежедневно. Однажды он с полковым врачом гулял но
кладбищу между могилами. "Так много на свете мертвых, - сказал полковой
врач. - Разве ты тоже не чувствуешь, что можно жить мертвыми?" - "Я живу
дедом", - отвечал Тротта.