Баллард, написавший несколько книг и известный всему миру как фантаст, прежде всего, знаменит автобиографическим романом «Империя солнца» о нескольких годах своей мальчишечьей жизни в концентрационном лагере в Китае в период японской оккупации в годы второй мировой войны. Эта правдивая и жестокая история о выживании в условиях голода, смертей и жестокости людей по отношению друг к другу не содержит моральных оценок и потрясает той непосредственностью, с которой одиннадцатилетний Джим приспосабливается к войне.
А не умерла ли душа внутри его тела и, не сумев выбраться наружу, гниет где-то там глубоко?
Эта история без высоких моральных, нравственных и патриотических составляющих, которые обычно сопровождают привычные нам рассказы об ужасах войны и конкретно о концлагерях, то есть эта история о реальной жизни без прикрас. Написала и вдруг вспомнила восхитительный фильм "ночной портье" лилианы кавани. Что-то есть общее между книгой и фильмом, пожалуй. Вообще, после "империи солнца" я еще больше зауважала балларда. Потому что далеко не всякому человеческому существу свойственна глобальная честность в признании того, что да - я непоправимо изуродован сложившимися жизненными обстоятельствами, вполне возможно тронулся умом и это навсегда. Впрочем, сойти с ума, чтобы выжить - не самая худшая стратегия. Наверное. Мало того, чувак умудрился таки худо-бедно адаптироваться в обществе после всего случившегося с ним и даже заработать на сублимировании своих психологических травм через творчество.
Начнем с того в книге, что джим подозревает: он сошел с ума еще до того, как попал в концлагерь. Потому что война уже давно стоит на пороге его дома. А он без ведома родителей ездит по городу и за город на велосипеде и видит множество трупов китайских солдат и обломки сбитых самолетов. И непрерывная смерть-онлайн нормально так укладывается в его новое мировосприятие, то есть в защитную реакцию психики на происходящее. Если бы джим остался обычным, нормальным мальчиком, то не выжил бы, после того, как японцы захватили город и бросили всех иностранцев из враждебных им стран в концлагеря. Откровенно говоря, он стал монстром, готовым на все, лишь бы съесть лишний кусок хлеба и как-то выжить. Не исключаю, что он даже подвергся сексуальным домогательствам, когда в первый раз прибился в компанию к голубоватому стюарду бейси и американскому моряку фрэнку. Проскользнул там один мутноватый, смазанный момент, который вполне можно трактовать, как домогательства моряка. Тот вечно тянул к нему лапы, а джим старался избежать этого.
Интересно было читать о долгой, временами прерывающейся и вновь возобновляющейся игре в кошки-мышки между бейси и джимом. Кто первым сумеет воспользоваться ситуацией или шансом, предать, продать - тот или другой? Награда в игре - жизнь. С самого начала с большим отрывом вел бейси, но джим мастерски сделал его на финише. И да, джим - монстр, повторюсь, при всех положительных качествах, которые он проявляет, и поступках, которые он совершает. Но монстр поневоле; монстр, в силу желания выжить в сложившейся ситуации. И это удается ему с блеском, в то время, как практически все дети, оказавшиеся в концлагере без родителей погибают, потому что взрослым откровенно плевать на них. Они заботятся или о себе, или о своих родных отпрысках. Конечно, есть люди, которым небезразлична судьба других узников, думающие не только о себе и о своих близких. Например, доктор. Но даже он делает основную ставку на заботу о джиме, а не об остальных детях. Подозреваю, благодаря запасу жизненных сил, изворотливости, хитрости и сообразительности, присущих именно этому ребенку. Потому что он может быть полезен, а всех увы не спасешь.
И, конечно, очень понравился пророческий момент, проскользнувший уже в самом финале, когда джим, ожидающий отхода корабля в англию, наблюдает свинство освободителей-американцев в отношении китайцев.
У лестницы, ведущей к парадному входу «Шанхай клаба», уже собралась толпа. Сквозь дверь турникет наружу вывалилась группа английских и американских моряков и выстроилась на верхней ступеньке; моряки о чем-то спорили и пьяно махали руками в сторону ошвартованного у Дамбы крейсера. Потом они начали выстраиваться в одну шеренгу, как хор, а китайцы стояли внизу и смотрели. Заметив, что они привлекли внимание любопытной, хотя и молчаливой аудитории, моряки начали свистеть и подначивать китайцев. Потом, по сигналу самого старшего в шеренге, они все разом расстегнули свои расклешенные книзу брюки и принялись мочиться на лестницу.
В пятидесяти ярдах ниже выхода китайцы молча стояли и смотрели на то, как множество струй сливается в пенистый поток мочи, который бежит вниз по ступенькам, на улицу. Когда он добежал до тротуара, китайцы отошли, и лица у них были пустыми, лишенными какого бы то ни было выражения. Джим оглянулся на стоящих вокруг людей, на клерков, кули и крестьянок, прекрасно понимая, о чем они сейчас думают. В один прекрасный день Китай заставит весь остальной мир платить по счетам, и вот тогда мало не покажется никому.
И вот, как в воду же глядел. Думаю, потому что родившись в китае, баллард очень хорошо понимал этот народ изнутри. И, кстати, откровенно не любил их, но в чем-то, видимо, все-таки признавал их право на месть за все то, что им причинили белые, британцы, в том числе. Вообще, в книге отношение джима к японцам временами даже лучше, чем к своим соотечественникам и, конечно же, к китайцам. В этот период жизни он не делит людей на друзей и врагов, потому что зла можно ожидать от кого угодно. Даже от, казалось бы, своих, что и происходит неоднократно. И тогда живые становятся страшнее, чем мертвые, с которыми мальчику джиму спокойнее и безопаснее, ведь от них не станешь ждать предательского удара в спину и смертельной угрозы в любую минуту.
И как ужасно, на самом деле, когда обычный ребенок, попавший в ад, в какой-то момент думает, а не умерла ли душа внутри его тела и, не сумев выбраться наружу, гниет где-то там глубоко? И кроме этого он ничем не отличается от всех остальных мертвецов, на которых уже насмотрелся в своей короткой жизни? Чего тогда удивляться, что война в голове у джима не заканчивается вместе с освобождением из концлагеря. Подозреваю, что и в реальности для балларда она так никогда и не закончилась.
А не умерла ли душа внутри его тела и, не сумев выбраться наружу, гниет где-то там глубоко?
Эта история без высоких моральных, нравственных и патриотических составляющих, которые обычно сопровождают привычные нам рассказы об ужасах войны и конкретно о концлагерях, то есть эта история о реальной жизни без прикрас. Написала и вдруг вспомнила восхитительный фильм "ночной портье" лилианы кавани. Что-то есть общее между книгой и фильмом, пожалуй. Вообще, после "империи солнца" я еще больше зауважала балларда. Потому что далеко не всякому человеческому существу свойственна глобальная честность в признании того, что да - я непоправимо изуродован сложившимися жизненными обстоятельствами, вполне возможно тронулся умом и это навсегда. Впрочем, сойти с ума, чтобы выжить - не самая худшая стратегия. Наверное. Мало того, чувак умудрился таки худо-бедно адаптироваться в обществе после всего случившегося с ним и даже заработать на сублимировании своих психологических травм через творчество.
Начнем с того в книге, что джим подозревает: он сошел с ума еще до того, как попал в концлагерь. Потому что война уже давно стоит на пороге его дома. А он без ведома родителей ездит по городу и за город на велосипеде и видит множество трупов китайских солдат и обломки сбитых самолетов. И непрерывная смерть-онлайн нормально так укладывается в его новое мировосприятие, то есть в защитную реакцию психики на происходящее. Если бы джим остался обычным, нормальным мальчиком, то не выжил бы, после того, как японцы захватили город и бросили всех иностранцев из враждебных им стран в концлагеря. Откровенно говоря, он стал монстром, готовым на все, лишь бы съесть лишний кусок хлеба и как-то выжить. Не исключаю, что он даже подвергся сексуальным домогательствам, когда в первый раз прибился в компанию к голубоватому стюарду бейси и американскому моряку фрэнку. Проскользнул там один мутноватый, смазанный момент, который вполне можно трактовать, как домогательства моряка. Тот вечно тянул к нему лапы, а джим старался избежать этого.
Интересно было читать о долгой, временами прерывающейся и вновь возобновляющейся игре в кошки-мышки между бейси и джимом. Кто первым сумеет воспользоваться ситуацией или шансом, предать, продать - тот или другой? Награда в игре - жизнь. С самого начала с большим отрывом вел бейси, но джим мастерски сделал его на финише. И да, джим - монстр, повторюсь, при всех положительных качествах, которые он проявляет, и поступках, которые он совершает. Но монстр поневоле; монстр, в силу желания выжить в сложившейся ситуации. И это удается ему с блеском, в то время, как практически все дети, оказавшиеся в концлагере без родителей погибают, потому что взрослым откровенно плевать на них. Они заботятся или о себе, или о своих родных отпрысках. Конечно, есть люди, которым небезразлична судьба других узников, думающие не только о себе и о своих близких. Например, доктор. Но даже он делает основную ставку на заботу о джиме, а не об остальных детях. Подозреваю, благодаря запасу жизненных сил, изворотливости, хитрости и сообразительности, присущих именно этому ребенку. Потому что он может быть полезен, а всех увы не спасешь.
И, конечно, очень понравился пророческий момент, проскользнувший уже в самом финале, когда джим, ожидающий отхода корабля в англию, наблюдает свинство освободителей-американцев в отношении китайцев.
У лестницы, ведущей к парадному входу «Шанхай клаба», уже собралась толпа. Сквозь дверь турникет наружу вывалилась группа английских и американских моряков и выстроилась на верхней ступеньке; моряки о чем-то спорили и пьяно махали руками в сторону ошвартованного у Дамбы крейсера. Потом они начали выстраиваться в одну шеренгу, как хор, а китайцы стояли внизу и смотрели. Заметив, что они привлекли внимание любопытной, хотя и молчаливой аудитории, моряки начали свистеть и подначивать китайцев. Потом, по сигналу самого старшего в шеренге, они все разом расстегнули свои расклешенные книзу брюки и принялись мочиться на лестницу.
В пятидесяти ярдах ниже выхода китайцы молча стояли и смотрели на то, как множество струй сливается в пенистый поток мочи, который бежит вниз по ступенькам, на улицу. Когда он добежал до тротуара, китайцы отошли, и лица у них были пустыми, лишенными какого бы то ни было выражения. Джим оглянулся на стоящих вокруг людей, на клерков, кули и крестьянок, прекрасно понимая, о чем они сейчас думают. В один прекрасный день Китай заставит весь остальной мир платить по счетам, и вот тогда мало не покажется никому.
И вот, как в воду же глядел. Думаю, потому что родившись в китае, баллард очень хорошо понимал этот народ изнутри. И, кстати, откровенно не любил их, но в чем-то, видимо, все-таки признавал их право на месть за все то, что им причинили белые, британцы, в том числе. Вообще, в книге отношение джима к японцам временами даже лучше, чем к своим соотечественникам и, конечно же, к китайцам. В этот период жизни он не делит людей на друзей и врагов, потому что зла можно ожидать от кого угодно. Даже от, казалось бы, своих, что и происходит неоднократно. И тогда живые становятся страшнее, чем мертвые, с которыми мальчику джиму спокойнее и безопаснее, ведь от них не станешь ждать предательского удара в спину и смертельной угрозы в любую минуту.
И как ужасно, на самом деле, когда обычный ребенок, попавший в ад, в какой-то момент думает, а не умерла ли душа внутри его тела и, не сумев выбраться наружу, гниет где-то там глубоко? И кроме этого он ничем не отличается от всех остальных мертвецов, на которых уже насмотрелся в своей короткой жизни? Чего тогда удивляться, что война в голове у джима не заканчивается вместе с освобождением из концлагеря. Подозреваю, что и в реальности для балларда она так никогда и не закончилась.
Жизнь каждого равнозначна смерти и может таковой обернуться в любой момент; думать иначе значит обманывать себя.
Мне очень нравится старый фильм Спилберга с мелким Кристианом Бейлом (да-да, тем самым Бетменом) в главной роли. Ясное дело, что когда мне на глаза попался так сказать "первоисточник", то мимо пройти не удалось.
Эта книга отличается тем, что в отличие от многих популярных сегодня книг о войнах и лагерях, где роли главного героя отведена ребенку, "Империя Солнца" автобиографична. Родившийся в семье британского дипломата, несущего службу в Шанхае, Деймс Баллард провел несколько лет в китайском лагере для гражданских лиц во время войны. О лагерях смерти, расположенных в Европе, мы слышали много. Редкое экскурсионное агентство не предлагает туристам, едущим в Польшу, посетить Освенцим, со школьной скамьи мы знаем о Бухенвальде и Дахау... Но о том, что происходило во время войны в другом полушарии мы задумываемся редко. "Империя Солнца" - это одно из немногих достаточно известных в Европе произведений о судьбе европейцев в Японии и Китае в годы Второй мировой войны.
Как и многие другие книги о войнах и лагерях, эта беспощадна в своей правдивости. Но детский взгляд Джима, главного героя, на происходящие события, наивен так, как только может быть наивен взгляд на войну 11-летнего мальчишки, влюбленного в небо, самолеты и их пилотов. Для него война очень быстро становится привычной жизнью, где главная цель - выжить несмотря ни на что.
Большого потрясения в эмоциональном плане эта книга не произвела. Но я ни в коему случае не ставлю это в укор автору. Напротив, большой мой ему поклон за то, что удалось так хорошо передать ощущения самого Джима, который сумел найти свое место вод солнцем в лагере и крепко схватиться за жизнь.
Читая эту книгу, умом понимаешь, насколько страшна война даже для тех, кто не принимает в ней непосредственного участия. А сердцем... Сердцем воспаряешь в небо, где как ласточки резвятся огромные смертоносные самолеты.
149/300
Деформация
Не знаю, как относится к этой книге, даже оценку какую поставить не знаю, полный разброд и шатание. Еще одна сторона все той же большой войны и, несмотря на огромное количество прочитанных ранее книг о войне, эта сторона была для меня новой и... странной. История о том, как в 1941 году мальчик, оставшийся один в Шанхае, после нескольких месяцев мытарств попадает в контрационный лагерь и живет в этом лагере 4 года. Читая книгу я была уверена, что в начале мальчику лет 6 и была удивлена узнав, что ему 10, потому что суждения и поведение больше соответствуют дошколенку, для 10-летнего ребенка как то всё уж очень по-детски. Тема жуткая, ребенок, живший в практически идеальном мире, на протяжении 4-х лет видит такое количество смерти, боли, грязи, что большинство взрослых не выдержит, выживает в этом мире. Выживает за счет приспособленчества и моральной деформации, потому что выжить можно только перестав относится к смерти, как к чему то страшному, только сделав её привычной, обычной и практически нормальной. Жестокость окружающих какая-то просто аномальная, я понимаю, что в тяжелой ситуации каждый сам за себя, но здесь всё это настолько гипертрофировано, что несколько удивляет. Мальчик, которого в любой ситуации отшвыривают все взрослые, не то что не сочувствуют, но просто уничтожают. Ох, я знаю, что жестокости в мире много, но здесь всё настолько через край и так страшно, что какая-то часть меня активно не хочет верить, что такое возможно.
Все говорят, что книга автобиографична, но я посмотрела биографию Балларда, он действительно был в японском лагере, но он был там с родителями, то есть история потерянного мальчика не может быть историей самого Джеймса Балларда, а если она всё-таки вымысел, то не слишком ли это? Или я просто уговариваю себя, что этого не было?
Эту книгу нельзя читать людям трепетным, те, кого тошнит от описания физических ужасов, испражнений, болезней и т.д., проходите мимо, здесь этого столько, что "Террор" Симмонса - легкое чтиво по сравнению с "Империей солнца".
Прочла в рамках Killwish
Лучшая книга Балларда, хотя куда, казалось бы, лучше, куда уже выше. Гений, да. Это автобиография, страшная, странная, потому что когда пришла война ему, Джиму Балларду, было 11 лет, и он с родителями жил в Шанхае, вращаясь в высшем обществе, и личный шофёр возил его по кинотеатрам - а потом был японский лагерь, и три года в этом лагере, и пустота, и смерть, и гной, и у Балларда, с его бесподобным языком, с его великолепными, живыми, сильными описаниями, с его чудесно-чудовищными персонажами получилось описать всё так, как он запомнил - сильнее Кертеса с его "Без судьбы" (тоже очень сильным романом), сильнее в тысячу раз любого "Мальчка в полосатой пижаме". Джим воспринимает смерть как игру. Он выжил не потому что он, подобно Кертесу, тупо был как все - и приспособился, но потому что он был другим, потому что он умел играть в то, во что играть нельзя, потому что он, будучи в японском лагере, научился любить лётчиков-камикадзе, взлетавших из-за забора, и японских рядовых, бивших его ногами, и хитроумного американского доходягу Бейси, и всех остальных. И в конце этой книги родился Баллард. Тот самый великий писатель, который создал "Суперканны", "Автокатастрофу" и "Кокаиновые ночи". 10/10
Война убивает всех, даже тех, кто выжил.
- Халлгримур Хельгасон
Невозможно пережить войну так, чтобы ваше представление о мире не переменилось навсегда. Повседневная реальность немедленно рухнет под гнетом войны; и увидев обрушившиеся леса, на которых была выстроена вся ваша жизнь, вы увидите и ту пугающую правду, что они скрывали за собой.
- Джеймс Баллард
8 декабря 1941 года Япония напала на Перл-Харбор и тем открыла новую кровавую страницу в истории Второй мировой войны. Одиннадцатилетний Джим, британец по происхождению и житель Шанхая по сути, оказался в оккупированном японскими войсками городе без родителей и надежды вернуться в знакомый довоенный мир. Элитная школа и загородные вечера, театр и личный шофер остались в прошлом, здесь и сейчас – смерть, боль, голод, страх. Сначала – несколько месяцев скитаний по обезлюдевшему, голодному городу; встреча с американскими моряками, готовыми на все ради того, чтобы выжить; наконец, понимание, что единственная надежда на спасение в этом обезумевшем от войны мире – японский концентрационный лагерь, где есть место для ночлега и хоть немного еды.
Джим идет на все, чтобы остаться в живых – и даже почти не ищет оправданий тому, что делает. Он выживает не потому, что сливается со всеобщей толпой, а потому, что готов приспособиться к любым условиям. Он учится всему, что может быть ему полезным – он учится радоваться войне. Он болеет за американцев и одновременно сочувствует японским летчикам-камикадзе. Он не хочет, чтобы умирали его знакомые, но всегда знает, какую выгоду ему принесет чужая смерть. Он когда-то мечтал умереть, чтобы раз и навсегда рассчитаться с войной, но все же выжил.
Я не могу ни оценить, ни осудить его поступки – право на это имеет лишь тот, кто пережил этот ад.
***
Я не могу сказать, что был счастлив в лагере, но я не был и несчастлив. Я помню непрекращающуюся жесткость и борьбу за выживание – но в то же время я помню, как мы, дети, переиграли во все игры, какие только есть на свете!
- Джеймс Баллард
Роман основан на воспоминаниях Джеймса Балларда о годах, проведенных им вместе с родителями в концентрационном лагере для гражданских лиц Лунхуа. И да, его страшно читать.
Прочитано в рамках флэшмоба "Дайте две!"
После трех лет в лагере такое понятие, как патриотизм, утратило всякий смысл.
Война не имела ничего общего со смелостью.
Бамбуковые жалюзи на окнах больнички были опущены, так, словно доктор Рэнсом в приказном порядке устроил своим пациентам послеобеденный сон. Джим взобрался на крыльцо, и ему показалось, что изнутри доносится какое-то невнятное бормотание. Как только он отворил дверь, его окутало плотное облако мух. Ошалев от яркого света, они все разом ринулись в дверной проем, как будто пытаясь сбросить на ходу прилипший к крыльям тяжелый ДУХ.
Смахнув мух с губ, Джим зашел в мужскую палату. Гнилостный воздух стекал с фанерных стен, и в нем купались мухи и пировали на сваленных грудами на койках мертвых телах. Похожие на отбракованные туши в не прошедшей санитарного контроля скотобойне, различимые разве что по драным шортам, по платьям в цветочек и по кое-как напяленным на распухшие ноги деревянным башмакам, здесь лежали десятки бывших обитателей Лунхуа. Спины и плечи у них блестели от слизи, а рты с вывернутыми, между раздувшихся щек, губами были раскрыты, как будто этих разжиревших мужчин и женщин силком оторвали от банкета, а они не успели утолить даже первого аппетита и мучились теперь от голода.
Он прошелся по темной палате, плотно прижав к груди банку «Спама» и дыша сквозь притиснутую к носу пачку журналов. Лица у мертвых были совершенно карикатурные, но некоторых Джим все-таки узнал. Он искал доктора Рэнсома и миссис Винсент, решив, что сюда свезли тех заключенных, которые отстали от колонны во время обратного перехода от стадиона до лагеря. Мухи суетились на гниющих телах: им откуда-то уже было известно, что война кончилась, и теперь они решили не упустить ни единого лоскутка человеческой плоти, чтобы наесться впрок, в ожидании голодного мирного времени.
Джим стоял на ступеньках больнички и смотрел на пустой лагерь и на тихие поля за колючей проволокой. Мухи вскоре отстали от него и вернулись в палату. Он пошел в сторону больничного огородика. Прогулялся между полуувядшими растениями, раздумывая, не полить ли их прямо сейчас, и сорвал два последних томата. Он поднес было один из них ко рту, но остановился, вспомнив свои былые страхи: а что, если его душа уже умерла тогда, на стадионе в Наньдао, и теперь живет только тело? Если душе не удалось выбраться из тела, и она умерла прямо там, внутри, то, может быть, тело тоже не стоит кормить, а то он раздуется, как трупы в больничке?
Война изменила китайцев - и деревенские, и бродяги-кули, и разбредшиеся кто куда солдаты из марионеточных армий смотрели на европейцев с выражением, которого Джим до войны в принципе за китайцами не замечал: как будто европейцы просто перестали существовать на свете - и это несмотря на то, что британцы помогли американцам разбить японцев.
Люди, которые ничего не ждут от жизни - опасные люди. Пятистам миллионам китайцев, так или иначе, придется научиться ждать от жизни всего - всего на свете.