1924 год. Советская Россия в трауре – умер вождь пролетариата. Но для русских белоэмигрантов, бежавших от большевиков и красного террора во Францию, смерть Ленина становится радостным событием: теперь у разоренных революцией богатых фабрикантов и владельцев заводов забрезжила надежда вернуть себе потерянные богатства и покинуть страну, в которой они вынуждены терпеть нужду и еле-еле сводят концы с концами. Их радость омрачает одно: западные державы одна за другой начинают признавать СССР, и если этому примеру последует Франция, то события будут развиваться не так, как хотелось бы бывшим гражданам Российской империи. Русская эмиграция замерла в тревожном ожидании…
Политические события, происходящие в мире, волей-неволей вторгаются в жизнь молодого лицеиста Алеши, которому вопросы, интересующие его родителей, кажутся глупыми и надуманными. Ведь его самого волнуют совсем другие проблемы…
Судьба главного героя романа во многом перекликается с судьбой автора, семья которого также была вынуждена покинуть Россию после революции и эмигрировать во Францию. Поэтому вполне возможно, что помимо удовольствия от чтения этого удивительно трогательного и волнующего произведения Анри Труайя вас ждут любопытные и малоизвестные факты из биографии знаменитого писателя.
Спит Париж, гаснет ночь в Харбине,
И Стамбул - не во сне, а наяву...
Люди словно, птицы на чужбине,
Живы, но без Родины живут
Есть земля, где оставил сердце...
Но вокруг лишь чужие голоса.
Иногда, чтоб душой согреться,
Русские глядят на небеса...
Трагедия эмиграции - трагедия людей потерявших Родину, оказавшихся в чужой стране без смысла существования, а лишь с надеждой когда-нибудь вернуться. Люди живущие воспоминаниями, разговорами о потерянном и призрачными мечтами о лучшем. Они стараются сохранить традиции своей страны, говорят на родном языке, читают русскую литературу в оригинале и ходят в православную церковь ради того что бы побыть среди соотечественников.
Их объединяла одна вера, одна нужда, одна надежда...
У этих людей есть прошлое, а что есть у мальчика, который смутно помнит жизнь в Москве и бегство из России, плохо говорит по-русски и не понимает почему он должен жить прошлым, а не настоящим и будущем? Он любит Францию, её язык и литературу, у него французские друзья и совсем другие проблемы нежели политика, смерть Ленина и грезы об ушедшем. И кажется, как просто - забыть прошлое и радостно смотреть в будущее! Вот только здесь его называют "иностранцем" (а иногда и большевиком) и это не "наша" страна...
Не все в жизни просто, и со временем, мальчик это поймет...
Эпиграф взят из песни Артура Беркута "Березы".
Спит Париж, гаснет ночь в Харбине,
И Стамбул - не во сне, а наяву...
Люди словно, птицы на чужбине,
Живы, но без Родины живут
Есть земля, где оставил сердце...
Но вокруг лишь чужие голоса.
Иногда, чтоб душой согреться,
Русские глядят на небеса...
Трагедия эмиграции - трагедия людей потерявших Родину, оказавшихся в чужой стране без смысла существования, а лишь с надеждой когда-нибудь вернуться. Люди живущие воспоминаниями, разговорами о потерянном и призрачными мечтами о лучшем. Они стараются сохранить традиции своей страны, говорят на родном языке, читают русскую литературу в оригинале и ходят в православную церковь ради того что бы побыть среди соотечественников.
Их объединяла одна вера, одна нужда, одна надежда...
У этих людей есть прошлое, а что есть у мальчика, который смутно помнит жизнь в Москве и бегство из России, плохо говорит по-русски и не понимает почему он должен жить прошлым, а не настоящим и будущем? Он любит Францию, её язык и литературу, у него французские друзья и совсем другие проблемы нежели политика, смерть Ленина и грезы об ушедшем. И кажется, как просто - забыть прошлое и радостно смотреть в будущее! Вот только здесь его называют "иностранцем" (а иногда и большевиком) и это не "наша" страна...
Не все в жизни просто, и со временем, мальчик это поймет...
Эпиграф взят из песни Артура Беркута "Березы".
Трогательное и мягкое повествование о мальчике, семья которого бежала от революции во Францию. Он мучительно ощущает свою раздвоенность, отчужденность и от насквозь "русского" мира родителей, и от заманчивого мира новой родины. У родителей все осталось в прошлом, в России. У него все в будущем, во Франции. Ему кажется, что можно освободиться от этой раздвоенности, просто вычеркнув лишнее из своей жизни. И тогда у него со сверстниками будет общая история, общий язык, общие воспоминания.
Потом мальчик взрослеет...
Двести страниц читаются на одном дыхании. В отличие от "длинных" романов про Эглетьеров, нет ощущения неровности и периодической мелковатости.
Однако казалось, что Тьерри и его родители не были очень близки друг другу. Если в маленькой квартирке в Нейи Алексея окружало настоящее семейное тепло, то здесь чувствовалась какая-то отстраненность. Любили друг друга издали, корректно, краешком губ.
На земле есть белые, черные, желтые, думал он, и есть особая раса – эмигранты. И никто не может скрыть того, что он эмигрант, как никто не может изменить цвета своей кожи.
Ах! Вернуться домой! – прошептала мать. – Вновь на улицах, в магазинах слышать русскую речь, ходить по земле, которая видела наше рождение, дышать деревенским воздухом, возможно ли это?
– Я согласна с вами, – сказала госпожа Болотова. – Я обожаю Францию. Но не буду жалеть, если придется отсюда уехать. Французы нас терпят, но не любят.
– Они развлекаются в русских кабаре, – усердствовал господин Болотов, – аплодируют балетам Дягилева, но за спиной упрекают нас за то, что отнимаем у них кусок хлеба.
Ты уже влюблялся, Крапивин?
– Нет. А ты?
– Я тем более. Для меня с моим странным видом это нормально. Я смотрю на девушек и говорю себе, что ни одна из них никогда не захочет меня. И это успокаивает. Я как Бодлер, как Мопассан. Вижу в женщине только инструмент для наслаждения. Я буду оплачивать курочек. Без всякого чувства. Это мудро. Ты, напротив, красивый парень. Значит, познаешь все ложные увлечения, глупые надежды, иллюзии, разочарования… Мне жаль тебя, старик!
На его тарелке застыл десерт-кисель. Он не очень любил это дрожащее желе из фруктов. Но мать настойчиво, минимум раз в неделю готовила его. Это русское – и, следовательно, вкусное блюдо!