Письма к брату Тео

Если вы знаете о Ван Гоге только то, что был такой сумасшедший художник, который в порыве безумия отрезал себе ухо, отложите эту книгу в сторону. Скорей всего, она вам не понравится. Прочитайте сначала что-нибудь о Художнике, посмотрите его картины и если станет интересно, тогда уже можно читать и письма к брату. О Ван Гоге написано множество неплохих статей, а особенно советую книгу "Жажда жизни" Ирвинга Стоуна .
И ещё. Если вам не понравились с первого взгляда картины Ван Гога — не ставьте сразу клеймо. Казалось бы небрежная манера письма, грубые мазки, странные цветовые сочетания, уродливые фигуры и некрасивые лица — это визитная карточка и в этом есть особая прелесть. Просто надо немного знать о художнике, его предпочтениях, натурщиках и особом взгляде на живопись.

Если вы знаете о Ван Гоге достаточно, любите искусство и живопись, то умоляю, не проходите мимо этой книги! Вы себе этого не простите!

Я не люблю вообще читать письма великих. Не нам они предназначались. Это уже потомки от жадности, глупости, тщеславия или других каких соображений, выставили на показ и потехе публики личную жизнь талантливых, знаменитых, но таких обыкновенных и не лишённых всех человеческих слабостей и пороков людей.
К счастью, в письмах Ван Гога нет никаких потайных страстей и тайн. Первая (несчастливая) любовь проходит пунктиром. А о Христине (беременной проститутке, с которой у Винсента достаточно долгая связь) он пишет настолько сухо, деловито, объясняя свою "нужность и потребность" в ней и её интерес к нему, что считать это любовью и личным — даже не приходит в голову.
В основном там размышления о живописи, художниках, работе, нехватке денег (не секрет, что Ван Гог всю жизнь был на содержании у брата), здоровье...
Можно принимать или не принимать одержимость Художника, который не желал взглянуть в глаза действительности. Он не пытался заработать хоть копейку, предпочитая просить деньги у брата (а у того была жена и ребёнок!). Он просто работал, работал и работал. Он не считал себе гением. За всю его жизнь Брат Тео продал только одну картину. Но вот количество работ просто поражает!
Он был одержимым художником с каким-то потрясающим чувством цвета, который иной раз восхищает, иной раз раздражает, иной раз приводит в недоумение... А иногда (признаюсь!) — просто бесит!
Он был трудоголиком.
Он был странным человеком. Нет, наверное, всё же не сумасшедшим, потому как письма его говорят об обратном. Просто не таким, как все.
Таких людей трудно понять. Но и через энное количество лет трудно понять и их потомков, которые не поняли, не разглядели, не оценили...

В рамках флэшмоба "Дайте две!" Light version".

Читать чьи-то письма мне всегда немного неудобно - что-то вроде совести перед человеком, пусть и уже давно умершим. "Письма должны читать только те, для кого они написаны".
И случай с Ван Гогом - то редкое исключение, когда это правило лишает слишком многого, поэтому приходится им пренебречь.
Читать чьи-то письма - это, фактически, в ускоренном ритме проживать жизнь человека, который их писал. Чувствуешь себя выслушивающим монолог, давность которого, в случае Ван Гога, вот уже перевалила за сотню лет.
Но как же ярко встает его образ, как рвется наружу его душа из каждого письма к брату, написанного с той максимальной степенью искренности, на которую только способен человек.

Ван Гог писал человеку, который принимал его таким, какой он есть: со всеми его минусами, взятыми на иждивение проститутками, гулянками в южных борделях, презрением к церкви (но не к Богу, что важно), постоянными просьбами о деньгах на кисти-краски-холсты-мастерскую-натурщиков-еду, постоянными жалобами на здоровье и нелегкий путь творчества.
И именно потому, что Ван Гог писал брату, он обнажает все свои скрытые стороны, все свои слабости, всю нервность и обиду на мир, который не понимает, как тяжело жить тому, что целиком и полностью посвятил себя Своему Творчеству. Это обнажение художника, его полное раскрытие и доверие - это невероятная редкость, которую не встретишь ни в одной биографии и не увидишь ни в одном фильме.

Но едва ли не больше самого Винсента Ван Гога поражает его безмолвный (сколько раз за время книги мне было жаль, что нигде нельзя найти ответы Тео на эти письма, что о его реакции я могу судить только по тому лишь факту, что у Винсента все еще не кончились деньги, и он все еще поглощен своими картинами) брат. Я не раз пытался представить, что Винсент в этих письмах обращается непосредственно ко мне - это очень странное представление, но из него можно сделать свои выводы. Содержать старшего брата-художника, который абсолютно не способен зарабатывать самостоятельно? Посылать деньги даже тогда, когда он содержит на эти деньги уличную женщину и двух ее детей? Поддерживать его изначально утопичные идеи создания ассоциации художников, где все будут счастливы? Не допускать и мысли о том, чтобы рисовать самому (а Винсент несколько раз в письмах замечает, что у Тео есть и видение, и все задатки хорошего художника и даже часто зовет его к себе жить и рисовать вместе, забывая о том, что тогда два брата-художника попросту умрут с голоду)?
Я бы, может, и смог так жить, но между мной и Тео Ван Гогом есть большая разница - я уже знаю, что Ван Гог стал великим, а вот Тео оставалось только верить в брата, когда в него не верил практически никто.
И на это нужно не меньше душевных сил, чем на вынимание души из себя для каждого нового холста. Винсент часто писал брату: "Мы нарисовали эти картины" - и он знал, что это не просто красивые слова, это чистая правда.

Без продавца картин Тео Ван Гога, получавшего деньги за вещи, которые ему не нравились, не было бы Великого художника Винсента Ван Гога - художника, чьи вещи Тео любил больше жизни.
И от этого захватывает дух не меньше, чем от каждого письма Винсента, когда он пытается словами обрисовать брату сюжет, потому что холст еще не пришел, нужного цвета красок еще нет, масло еще не просохло, чтобы послать Тео законченное полотно.
Эти письма - не только самое лучшее свидетельство о самом себе художника, ставшего великим, не только доказательство того, что нужно идти по выбранному пути творчества до конца, но и рассказ о поразительной душевной силе человека, который был братом не только по крови, но и по высшим, небесным меркам.

Путь к звездам

Иногда идеала достичь очень легко. Чтобы сделать идеальной эту книгу понадобилось всего лишь одно простое действие – снять наипошлейшую золотистую суперобложку и отправить ее в мусорное ведро. После этого книга стала великолепна всем: и содержанием, и оформлением, а больше всего – сочетанием первого и второго.

Для меня Ван Гог – особенный художник. Его творчество однажды захватило меня и с тех пор не отпускает. У меня был период жизни, когда я воспринимал мир через призму его творчества. Знаете, в фоторедакторах часто есть фильтр «живопись», когда можно любую картинку сделать как бы написанную маслом? Вот у меня примерно так было с восприятием, я бродил по ночным улицам Орла, воображая его Арлем, и сочинял стихи про зеленого Ван Гога. Тот период остался в прошлом, но любовь к произведениям художника осталась. Именно поэтому я опасаюсь до сих пор читать какие-либо документальные или художественные книги про Ван Гога, боюсь чужого вмешательства в отношения между творцом и мной.

Совсем другое дело письма самого Винсента. В это издание вошла не вся переписка с братом, а только ранние письма с 1878 по 1883 год. В них мы видим метания молодого человека в поисках своего жизненного пути. Через письма к брату Тео возникает очень живая картина, как Винсент отказывается заниматься торговлей, хочет стать священником и, наконец, приходит к живописи. Винсент – самоучка, его фактически никто не учил писать, он до всего доходил сам. И читатель вместе с ним проходит путь.

И тут время сказать об оформлении книги. Издатели поместили почти на каждую страницу эскизы, наброски и картины художника, соответствующие периоду определенного письма. Винсент пишет брату о какой-нибудь зарисовке, прикладывает ее набросок к письму, а читатель видит этот самый рисунок на полях книги. А так как про свои опыты и пробы Винсент пишет практически в каждом письме, то мы видим всю эволюцию его навыков. Этому еще способствует то, что художник постоянно возвращался к своим ранним опытам, усовершенствуя старые образы. Например, мы видим несколько вариантов рисунка «Сеятель» - от угловатого почти детского рисунка до почти реалистичной картины. Хотя к реализму Ван Гог и не пришел, у него свой стиль, свое мастерство.

Так как данное издание заканчивается 1883 годом, мы не видим ни одной из его знаменитых картин, все они написаны позже, но даже в его ранних рисунках чувствуется очень большой талант, творческий гений. Но узнаем мы не только эту сторону жизни художника. Почти из каждого письма становятся известны подробности его жизни, совсем не простой жизни. Ван Гог предстает перед нами очень одиноким человеком. Родственники, включая родителей, считают его бездельником и не видят в нем таланта. Тот, кого он считал другом, отворачивается. Когда он, будучи миссионером, чтобы понять быт шахтеров начинает жить их жизнью (в лохмотьях, в трудах до изнеможения, впроголодь), его не понимает церковь и лишает его миссии. Его не принимают издатели, требующие «красивых картинок», а не «вот этих крестьян». Когда он больше из жалости, чем из чего-либо еще, женится на несчастной женщине, бывшей проститутке с двумя детьми, его не понимает даже брат. И не смотря на все это, Винсент трудится, постоянно и много, вопреки обстоятельствам, нищете, непониманию, болезни. Он совершенствуется, он видит прекрасное в природе и людях и пытается изобразить его на холсте. У Винсента по всей видимости очень не простой характер, он склонен к порывам, однако некоторых вещей Ван Гог держится твердо. Самое важное – он видит в себе художника, вся его переписка этого раннего периода проникнута упрямым оптимизмом, верой в то, что он добьется подлинного мастерства.

Отдельно нужно сказать про Тео. Мы не видим его писем, их вообще сохранилось очень мало. Но даже из писем Винсента можно понять, что он единственный из семьи, кто видит творческий потенциал в брате. А еще он финансово постоянно помогает брату, Винсент живет практически за его счет, надеясь все отдать долги в будущем. Без помощи Теодора вряд ли бы вообще развился гений художника. Винсент делится с братом всеми своими открытиями, он много пишет про живопись, про техники, про опыты зарисовок. А еще про прочитанные книги, про увиденные картины, про события внутреннего мира – переживания, обиды, надежды. Легко ли быть братом гения? Думаю, нет. Но Тео справлялся, пока жизнь не сломала их обоих.

Переписка не прекратилась в 1883 году, братья переписывались вплоть до смерти Винсента. Я подозреваю, что последующие письма будут становиться тяжелее, в них будет нарастать отчаянье, знание биографии художника подсказывает это. Но я, тем не менее, хочу дочитать всю переписку до конца. Не знаю, дождусь ли я второго тома – такого же роскошно оформленного издания или найду просто тексты. Невозможно сказать, какое у меня будет впечатление от всей переписки, сейчас же письма художника меня невероятно вдохновили. Мне чуть ли не впервые в жизни хочется научиться рисовать, чтобы, взяв в руку простой карандаш, я мог бы запечатлеть кусочек этого прекрасного и яростного мира. Если художника я видел в Ван Гоге все время, то теперь я лучше вижу в Ван Гоге человека. А значит, вижу что-то и в самом себе. И это как-то хорошо.

Akai_Hi , спасибо тебе за великолепный подарок! Эта книга стала безусловным открытием этого года и лучшим изданием в моей библиотеке бумажных книг!

Несколько дней прочтений с полный погружением, наполненных размышлениями на тему. Я устроила себе эдакую неделю постимпрессионизма в Московской области. Переписка брата с братом, где нам в этом случае положено знать только половинку целого, будто мы стоит за плечом, подглядываем и пытаемся понять, что и куда.
Эти письма по-своему вдохновляют, несмотря на то, что темы в них поднимаются далеко не веселые, будь то бедность слоев населения, постоянное положение Ван Гога как иждивенца, ссоры с родителями и неудачи на романтическом поприще. Все это не совсем добавляет оптимизма письмам, но стоит проскользнуть в строках словам о живописи, как тут же хочется пойти и сделать что-то свое, попробовать что-то создать, а не разрушать, пользоваться, судить и оценивать.

Ван Гог по большому счету тот еще упрямец и пленник своего дара или проклятья. Немалой силы воли, наверняка замешанной напополам с отчаянием, стоило ему и далее прозябать без заработков, отдаваясь живописи, которую наравне с обучением этой стезе Ван Гог никак разве что своей работой не называет. Умение писать и создавать не приходит свыше, говорит он, это все заложено в человеке, просто необходимо трудиться, каждый божий день пахать на этом поприще, и рано или поздно придет к тебе просветление. Ну как бы тут я на самом деле бы поспорила, все-таки сила таланта такая сила таланта. Немного неловко в чем-то слышать такую самоотверженность и преданность делу с учетом контекста финансирования за счет брата и при условии, что при жизни было продано только одно полотно, что потихоньку сходишь с ума, что в тебя как-то совсем мало кто верит....мрак и печалька, в общем. Я бы при такой расстановке сил в какой-то момент точно бы психанула, пошла бы работать на завод или забилась бы в угол, постоянно ноя на тему того, какое я ничтожество. Или бы просто бросила все это про краски, потому что не моё и не складывается, ну просто хоть ты плачь. А тут такая истовая погруженность в предмет, и это при условии дефицита средств и голодном существовании. Одержимость? Простое упрямство и нежелание работать? Наглость? Что-то еще? Тут можно множественно рассуждать довольно долго, но отчего-то мне Ван Гог видится именно что эдаким романтическим упрямцем, которого жизнь столь часто щелкала по носу, но при этом подарила постоянно пасущего его брата. Упрямцем, который погряз в быте, проблемах разума, голоде и желании создавать и творить.

О Тео Ван Гоге можно судить только по контексту писем его брата, потому что, как я упоминала выше, у нас есть только одна половинка всей переписки. Но тем не менее лично мне видится та самая ниточка привязанности между братьями, несмотря на все эти финансовые обстоятельства, несмотря на то, что местами Винсент реально невыносим, в чем-то капризен, а местами такой простой, что удивляешься. Спишем на стезю существования рядом с гением, кровные узы и то, что Тео был мужик молодец, хотя об этой личности я знаю решительно мало.

"Письма к брату Тео" создают нужный эффект присутствия во время чтения, ибо мысли, строки, те самые давние и реальные. Каждый новый раздел книги сопровождает биографическая мини-справка, которая поможет понять, что происходило в тот или иной период, что к чему привело и куда последовало. Рекомендую перед прочтением, если вы не очень знакомы с ними и/или не помните визуально, просмотреть основные работы Ван Гога, чтобы иметь представление о том, о каких картинах идет речь в тот или иной момент переписки, хотя бы навскидку, дабы не штурмовать Википедию каждые десять минут.

В качестве итога: непростое чтение, залпом никак, поэтому периодически глотками, чтобы было время остановиться, прислушаться и подумать на вечные темы признания гения, невеличия творчества среди современников, курьезов истории, распрей и неприятностей, а так же того, как все-таки порой деньги умеют решать всё. Возможно, слишком идеализирую я отношения братьев, равно как и идеализирую в чем-то личность самого Винсента, который, как и все мы, наверняка порой был той еще занозой в пятой точке окружающих (вон Гоген вообще же был тем еще "лапушкой"). Но пока моя точка зрения тут, буду читать по теме и дальше, разбираться и думать. А что касается прочтений, это тот самый случай, когда знакомство с чем-то реальным и документальным с точки зрения информации о личности позволяет отлично заполнить нетривиальным способом пробелы в контексте биографии и творчества любимого живописца. Давно пора.

//книжная полка, июнь 2015 года

Великое не приходит случайно, его нужно упорно добиваться. (с)

Нужно любить – любить как можно больше, ибо в любви и заключается подлинная сила, и кто много любит, тот делает много и способен на многое, и что делается с любовью, то делается хорошо.

Как много в искусстве прекрасного! Кто помнит все, что видел, тот никогда не останется без пищи для размышлений, никогда не будет по-настоящему одинок.

Даже если у тебя нет забот, трудностей и препятствий, все равно не следует быть самоуверенным: нельзя относиться ко всему слишком легко.

Во многих случаях очень полезно почаще бывать на людях и общаться с ними, а иногда мы просто обязаны и призваны это делать; но увереннее всего чувствует себя в мире, среди людей, тот, кто предпочитает тихо и одиноко заниматься своим делом и ограничивает себя узким кругом друзей.

Прочитано в рамках «Четырёх сезонов».