Выбор Софи

Вопрос: «Скажи мне, где в Аушвице был бог?»
И ответ: «А где был человек?»

Софи – это цветок. Красивый, нежный цветок. Но так получилось, что этот цветок попал в совершенно непригодные для него условия. А что случится с цветком, если его поместить в непригодные для него условия? Он не погибнет, но он уже перестанет быть тем прекрасным цветком.
Софии была рождена для другой жизни. Её нельзя осуждать и за то, что она не могла участвовать в сопротивлении, она была другая, она была для другой жизни и другого мира. Она была украшением, она была бриллиантом, который требовал другой оправы..
Выбор Софии..Тяжёлый выбор, который она вынуждена была сделать несколько раз. Ей, которая рождена была совсем для другого, которая мечтала совсем о другом, зачарованная музыкой, уносившей её в совсем другой мир. Я думаю, что во многом только благодаря музыке, она и выжила. Эта музыка, которая всегда играла в её душе..
Искалеченный цветок. Оборванные на ветру лепестки, усохший от жары стебель и сожжённые морозом листья. Но он живой, живой, хоть и потерявший много из того, кем был в начале, потеряв веру, надежду, но сохранивший душу..Как это страшно, как было больно читать об этом!
Сначала меня немного раздражали отклонения от истории Софии – мысли главного героя, его поиски и мучения. Это отвлекало от книги. Мне хотелось историю Софии полностью, не отвлекаясь, но автор постоянно возвращал в реальность.. Потом я привыкла. Записки главного героя помогают больше узнать его, и понять.
Как страшная война…И какие незаживающие раны оставляет она после себя. Прошлое не отпускает. И прошедший через всё это, уже не сможет жить по-прежнему, уже не будет прекрасный цветок цвести, как раньше..Он будет прекрасен, но по-другому, со своей тайной, со своей болью глубоко в душе..Прекрасный цветок, посаженный в непригодные условия..А ведь всё началось давно, задолго до войны. Отец Софии первым нарушил гармонию её души..С самого начала она была не подвластна самой себе. Но она была прекрасна. Но не в то время она родилась. И не в том месте. И Ева была прекрасна, такая же, как мать, живя в музыке..Была..
Я не могу осуждать Софии. И никогда не сделаю этого. Видимо, эти отступления главного героя от самой истории затем и нужны, что бы лучше понять её характер. Мне её искренне жаль, жаль до слёз эту искалеченную душу. И ничего, никакое время не в силах было затянуть эти раны.
Книга очень жёсткая. Очень ярки характеры героев, которые открываются постепенно..Эту вещь нельзя проглотить сразу, залпом, она не пускает. Она заставляет возвращаться к прочитанному, она заставляет обдумать. Она отвлекает на записи и рассказы главного героя- Язвины- о себе, выдержки из его дневников, мысли об окружающих его людях. Теперь я поняла, насколько мудро поступил автор, включив это всё в книгу..Поняла, когда дочитала.
Отдельная линия этой истории – линия любви. Любовный треугольник? Не знаю, но только любовь очень многое значит в жизни главных героев. Безумная любовь Софи к Натану, Натана к Софи, Язвинки к Софи. Их связала судьба, всех троих. Софии по-своему любит Язвинку. Другой любовью, которая отличается от её безумной всепрощающей страсти к Натану. Но она его тоже любит. Но смог бы язвинка вылечить душу Софи? Смог бы создать для этого цветка такие условия, что бы этот цветок снова ожил, и может пустил бы ростки? По крайней мере он бы постарался, сделал бы всё, что только возможно. Но Софи..Софи сделала другой выбор. И это был последний выбор в её жизни.

"Я начал понимать, как, помимо всего прочего, абсолютное зло абсолютно парализует человека".

Роман Уильяма Стайрона Выбор Софи - совершенное и уникальное произведение и шедевр литературы ХХ века, от смелости, глубины поставленных вопросов, красоты и мощи слога которого буквально перехватывает дух и в сознании остается ярчайший след, которому еще долго, а может, и никогда не суждено потускнеть.

Это масштабное исследование человеческой природы, особенно той ее глубинной, мрачной части, в которой рождается абсолютное зло, которое само по себе страданием не является, но причиняет его и несет за него ответственность на всем протяжении человеческой истории. Совсем не случайно Стайрон (да и вообще, трудно вообразить, что перед ним стоял такой выбор) в центр повествования помещает фигуру Софи. Ее образ Стайрон прописал очень отчетливо, очень недвусмысленно, и те читатели, которые пожелают увидеть в Софи некий символ борьбы со злом и насилием, будут жестоко разочарованы, ибо это не Жертвенная Мать, не Дочь Непокоренного Народа, не Героиня Сопротивления, иными словами, она не несет в себе каких-либо атрибутов идеализации, она - женщина, вовсе не волевая, не очень сильная, не всегда целомудренная, но женщина прекрасная, чуткая и нежная, чье дело - любить и быть любимой, дарить жизнь и счастье. И она, как миллионы других обыкновенных женщин, попала в мясорубку этого безумия, этой жестокой мужской игры под названием "война".

К читателю Стайрон совершенно безжалостен, ибо не дает возможности для оправдания никому. Зло многолико и скрывается то под личиной обыденного, рутинного выполнения "долга", которым руководствуются комендант Освенцима Рудольф Хёсс и его подчиненные; то под экзальтированным и преступным идеями антисемитов и жителей американского Юга; то под непримиримым безумием Натана, который воплотил в себе доведенный до крайности образ мужчины в культуре - гения, любовника, тирана, лжеца... И Стайрон великолепно показывает, как, выжив в реальном Освенциме, Софи попадает в "освенцим" психологически-бытовой, от которого незримо страдали и продолжают страдать множество женщин на этой планете.

Помимо этого Стайрон еще невероятно смел для писателя Западного мира, где, хоть нам это и покажется странным, на тебя могут косо посмотреть за одно только замечание, что поляки, русские, цыгане и др. мучились в "лагерях смерти" наравне с евреями. Но Стайрон неумолим: абсолютное зло поражает абсолютно всех, хоть и не всегда одинаково очевидно.

Нельзя еще не отметить невероятную щедрость Стайрона, уместившего в один роман столько разных тем: никуда не исчезнувшие после Гражданской войны противоречия и предубеждения американского общества; несчастная судьба Польши; описание жестокой реальности концлагеря; и формирующим картину фоном - история становления молодого писателя, осмысления им важнейших проблем, его мучительного поиска.

Есть ли оружие против зла? Есть ли у людей надежда, какой-бы хрупкой и слабой она ни казалась? Стайрон дает ответ и на этот вопрос, - ответ, который пусть не нов, пусть на первый взгляд отдает приторной банальностью и якобы уже дискредитированн, но все же:

Пусть любовь твоя распространится на все живое.

Только так. Или, может быть, вы знаете другие пути, чтобы Освенцим не повторился?

Все думала, что же по поводу этой книги сказать. Вроде и обругать неприлично, но и хвалить не за что, разве что за размер. Но потом подумала: тема нацизма это не то, на чем надо делать деньги и громкое имя.

В книге почти семьсот страниц. Это семь "Ромео, Джульетта и Тьма", шесть "Завтра была война", два "Горячих снега". И что же происходит на этих семистах страницах? А ничего. Тут есть рассказчик-автор, который первую часть книги вообще только рассказывает о своей жизни, больной на голову любовник Софи, с которым она трахается и трахается - ну и сама Софи. Не знала бы я, что это какое-то имеет отношение к холокосту и нацистской германии? ни в жизни бы не догадалась, что эта женщина через такой ад прошла. Это психопатка - как и её любовник. И они вдвоем на пару сходят с ума, а заодно с ума сходит и рассказчик.

Софи не человек, вырвавшийся из ада. Стайрон мог написать роман про жителей Нью - Йорка и их больные отношения и не приписывать туда вторую мировую.

Выбор Софи - это то, о чем мы узнаем в самом конце: её заставили выбрать из двух детей одного, иначе бы убили обоих. И в этом весь роман. Читать семьсот страниц про отношения Софи и её любовника это занятие не слабонервных, впрочем, как и чтение Драйзера на сон грядущий. Пользы - ноль, а признаться стыдно - ну, не оценил ты классику...

Да вашу ж мать! Ну неужели никакого другого способа показать персонажа кроме совокуплений и насилования пальцем в метро у автора не было? Нет, там есть сильные отрывки, когда Софи вспоминает прошлое, но этих отрывков мало, и они мешаются с откровеннейшей порнографией. И ради того, чтобы узнать, в чем же выбор - как-то жалко читать весь этот кирпич. В конце концов, можно в конец заглянуть. Потому что там больше читать не о чем.

Можно ставить хорошие оценки книгам за идеи и за задумки, но это книга вроде бы про оккупацию, то есть тема сама по себе страшная. Без извращенных фантазий автора. Уберите из книги холокост и Гитлера: получится романчик из оранжевой серии Альтернатива. Этакий мэйнстримчик про жизнь большого города. Писатель, истеричка и садист-психопат. Будет интересно, поверьте! Только не надо примешивать туда нацизм и лагеря, если не умеете.

Эту книгу я должен был прочесть ещё в конце 2013 года в рамках ТТТ. Однако азарт одновременного участия в нескольких играх лайвлиба привел к тому, что Выбор Софи приобрел статус долгостроя. И, знаете, наверное, хорошо, что всё случилось именно так. Ведь летом больше времени на чтение, следовательно, больше возможности насладиться, посмаковать это прекрасное произведение, чем я и занимался в течении двух недель.

Вещь действительно очень мощная! Вообще я настороженно отношусь к книгам о войне, не совсем моя это тема, но Выбор Софи пошел на ура, даже несмотря на солидный объём, который меня тоже обычно пугает.

Первая причина, по которой роман читается на одном дыхании – совершенно дивный язык! Повествование по большей части ведется от лица начинающего писателя, поэтому очень хорошо чувствуется, как юный литератор старательно шлифует свой слог, выдает потрясающие образы, приводит сочетания слов, которые раньше мне и в голову не приходи. Чего стоит только описание храпа его отца, и даже сексуальные сцены, которые обычно воспринимаются с отвращением, читались легко, а иногда даже увлекательно.

Сам главный герой мне тоже был очень близок. Завтра я встречу свой двадцать второй день рождения, поэтому Ваш покорный слуга отлично понимает большинство проблем, которые терзали Стинго. Иногда в его рассуждениях буквально читались мои собственные мысли.

Произведение очень интересное в психологическом плане. Характеры героев проработаны тщательно, фрейдистские вставки добавляют оригинальности повествованию. Дневник ГГ помогает глубже проникнуть в его внутренний мир. Очень понравились второстепенные персонажи. Особенно отец ГГ. Думаю, каждый парень моего возраста мечтал бы иметь такого понимающего, мудрого друга, а не только биологического родителя.

Особый накал произведению добавляет образ Натана. С первых страниц я понимал, что этот человек не здоров в душевном отношении, но к нему непреодолимо тянуло. Хотя было совершенно очевидно, что счастья общение с этим обаятельным субъектом не принесет никому. Но до чего же виртуозно описана энергичность, харизма и ненормальность Натана! До чего же он пленил меня этим болезненным задором!

Когда я читал Выбор Софи, вспомнилась одна цитата:

любая книга – это всего лишь 33 буквы алфавита, расставленные в определенной последовательности.

Так вот, не знаю, как Стайрону это удалось, но Натан стал первым психом в художественной литературе, к которому я действительно проникся. Многих жалеешь, некоторых боишься, но с Натаном было нечто совсем другое. Он казался настолько ярким, что в нем не хотелось ничего менять. Закидайте меня тапками, если хотите. Сам удивляюсь, что пишу всё это сейчас.

Конечно, стоит сказать о любовной линии в романе. Она потрясающая! постоянное нагнетание напряженности, мучения героев от жизни в треугольнике, встречи, расставания, снова встречи, и неизменное предчувствие трагического конца. Такое ощущение засасывания в воронку было у меня при чтении Триумфальной арки. И пусть отношения героев там совсем другие, пусть женский образ более отвратителен, а мужской – более благороден, но атмосфера этой ремарковской страсти очень похожа на то, что я испытывал, наслаждаясь романом Стайрона.

Немного о заглавной героине произведения. Я не осуждаю её. Она пьет, спит с двумя мужчинами, бездумно идет навстречу опасности. Однако всё, что она пережила, не позволяет говорить о ней плохо. Пусть каждый подумает, что стало бы с ним, окажись он на месте Софи, несчастной жертвы обстоятельств, очутившейся не в том месте не в то время. Тот выбор, который ей предстояло совершить, заставляет задуматься над вопросом: как она вообще не свихнулась? Даже её последний поступок может быть следствием чувства вины, а не только безграничной любви к Натану.

Ещё хочется сказать об очень грамотной структуре произведения. Описания военных лет сменяются эпизодами мирной жизни, мрак концлагерей уступает место летней природе Нью-Йорка. Грустные, тяжелые сцены чередуются с такими, от которых хочется хихикать. Таким образом, автор не дает читателю скучать, зацикливаться на одной теме, надолго погружаться в гнетущую депрессию или утопать во всеобъемлющей праздности. Браво, Уильям Стайрон!

Единственное, чего не хватило этому произведению, это рассказа о том, как сложилась личная жизнь ГГ после пережитых событий. Однако совесть мне просто не позволяет снизить оценку даже на ползвезды.

Выводы: я прочитал сильнейшее произведение, написанное шикарным языком, которое войдет в тройку лучших книг этого лета. Обязательно буду знакомиться с автором дальше. Подскажите, что лучше читать у него следующим.
Так же с нетерпением жду вечера, чтобы посмотреть экранизацию, которую скачал ещё задолго до того, как мне выпала эта книга.
9,5/10.

Немного жертвенности? Немного пепла?

Стайрон – кудесник и виртуоз, Стайрон – озорник, чего стоят одни только описания фрейдистских похождений несчастного писателя, певца Юга Стинго. Язвина из фильма ни в какое сравнение не идет с сублимирующим юным Стинго из книги (очередной, судя по всему довод читать книжные оригиналы, а не смотреть переложения - экранизации). И как же можно было посметь вырезать из сюжета саркастичные жемчужины его редакторского поприща) Страница за страницей проекция Юга и Севера к сравнению рейха и американского рабства причудлива, язвительна, если не курьезна, но по-своему оправдана - в сущности, чем же мы отличаемся друг от друга, кроме цвета, принципиальности и беспринципности?

И разве кто-то еще бы мог так невыносимо буднично говорить о Боге, о смрадном наследии Биркенау и Аушвица, как говорит автор. Ему наивно веришь, как веришь, что «бесценных страданий не бывает», внимаешь Софье с пустеющей бутылкой виски в руке.

С польским Сопротивлением, к слову, мне как синефилу сразу вспоминаются и кинофрески Анджея Вайды: «Пепел и алмаз» и особенно кромешный черно-белый ад «Канала», но вот сентиментальный и проказливый «Выбор Софи» окончательно добивает меня своей аполитичностью и феноменальным чувством причастности к происходящему. Из его трех разных персонажей, двое, несмотря на важность, уходят на второй план, уступая место героине… Софи, дорогая Софи. Насколько же она возвысилась своей непричёсанной и безыскусной искренностью над благостными голливудскими дельцами Оскарами Шиндлерами.. И кто сказал, что спасти чужие жизни наш долг. Пусть лучше раскажет, как спасти хотя бы свою шкуру, и, что еще страшней – попытаться спасти своих детей.

Какая же беда читать эту странную, объемную, выпуклую необычными характерами, чẏдную прозу не потому, что она нелегка в понимании, а потому что она в отличие от времени не отпускает и оставляет чтецу трудный, порой постыдный выбор приоритетов. Миф Америки о Европе. Литературный экскурс к жизни без прикрас, «невозделанной», неприятной, какой она есть. Роскошный повод посмотреть себе же в глаза. Горькое, гениальное лекарство от цинизма…

С этих самых пор Уильям Стайрон – автор самой чудовищной истины в литературе – сцене выбора кому же из детей остаться. Прочтите и бросьте в меня камень, если я не прав.