Роман «Оранжевая электричка» – последнее произведение талантливого прозаика Евгения Дубровина (1936 – 1986). Главный герой романа Петр Кириллович Коньшин – несомненно одаренный человек, однако словно злой рок преследует его. Сначала рушится личная жизнь Коньшина, его семья, начинаются осложнения на работе в НИИ. С возрастом Коньшин понимает, что причиной неудач во многом был он сам, его нерешительность, рассудительность, уступчивость от доброты… Но никогда не поздно хотя бы попытаться исправить ошибку. Пусть даже цена этой попытки непомерно велика…
Поздний Дубровин уже не шутит - острые, проблемные и трагические стороны жизни, которые раньше смягчались и сдабривались сочным юморком, в этой повести призваны постоянно задевать читателя, заставлять его задумываться над тем, как каждый поворот судьбы вписывается в общий жизненный поток, как сделать так, чтобы этот поток не высох, разбежавшись на много мелких ручейков. "Оранжевая электричка" повествует о том, как идеи управляют жизнью (или, конечно же, безыдейность). Герой, казалось, к концу жизни лишился идеи, энтузиазма, и мы видим его в печальном состоянии, когда он не знает, что делать со временем, кроме как пить и слоняться по злачным местам. Но не всё так просто. Вообще-то всё очень глубоко. Читателя ждут, наверное, самые зоркие и психологически точные размышления Дубровина о том, что лежит в основах человеческих судеб.
После того, как эмоциональная реакция на сюжет схлынула, мне представилось, что "Электричка" - несмотря на весь её трагизм - повесть идеалистическая, и местами даже вспоминались стихи Эдуарда Асадова, что любопытно ("Не взял ни рубля, ни рубахи, а молча шагнул назад."). Сейчас я вижу в Коньшине яркого положительного героя, чья персона производит яркое несмываемое впечатление на всех, с кем он сталкивается. По ходу сюжета его обманывают, им манипулируют, демонстрируя редкую наглость и бессовестность, а затем становится понятно, что Коньшин всем этим интриганам - как нож в сердце. Эти людишки прекрасно понимают, насколько мерзка их жизнь по сравнению с коньшинской. Да, наш герой, не выдержав давления, тешится коньячком и случайными связями, а тот же Дима уже давно пустил свою жизнь под откос, и его попытки компенсации только ухудшили ситуацию. Но не буду много распространяться: книга о том, как можно жить, а как - нельзя, и её ценность простирается далеко за советский период 80-х, когда она была написана. Тема глобальная, сложная, но Дубровин на малое никогда не замахивался.
Особенно хочется отметить отточенность языка. Раньше Евгений Пантелеевич, было дело, грешил повторами, "демократическим" упрощением стиля, даже, пожалуй, некоторой подростковостью оного. Здесь слово стало весомее, твёрже. Жизнь подходит к концу, играть уже некогда. Поздний Дубровин суше, выдержаннее, матёрее. Мастер.
Поздний Дубровин уже не шутит - острые, проблемные и трагические стороны жизни, которые раньше смягчались и сдабривались сочным юморком, в этой повести призваны постоянно задевать читателя, заставлять его задумываться над тем, как каждый поворот судьбы вписывается в общий жизненный поток, как сделать так, чтобы этот поток не высох, разбежавшись на много мелких ручейков. "Оранжевая электричка" повествует о том, как идеи управляют жизнью (или, конечно же, безыдейность). Герой, казалось, к концу жизни лишился идеи, энтузиазма, и мы видим его в печальном состоянии, когда он не знает, что делать со временем, кроме как пить и слоняться по злачным местам. Но не всё так просто. Вообще-то всё очень глубоко. Читателя ждут, наверное, самые зоркие и психологически точные размышления Дубровина о том, что лежит в основах человеческих судеб.
После того, как эмоциональная реакция на сюжет схлынула, мне представилось, что "Электричка" - несмотря на весь её трагизм - повесть идеалистическая, и местами даже вспоминались стихи Эдуарда Асадова, что любопытно ("Не взял ни рубля, ни рубахи, а молча шагнул назад."). Сейчас я вижу в Коньшине яркого положительного героя, чья персона производит яркое несмываемое впечатление на всех, с кем он сталкивается. По ходу сюжета его обманывают, им манипулируют, демонстрируя редкую наглость и бессовестность, а затем становится понятно, что Коньшин всем этим интриганам - как нож в сердце. Эти людишки прекрасно понимают, насколько мерзка их жизнь по сравнению с коньшинской. Да, наш герой, не выдержав давления, тешится коньячком и случайными связями, а тот же Дима уже давно пустил свою жизнь под откос, и его попытки компенсации только ухудшили ситуацию. Но не буду много распространяться: книга о том, как можно жить, а как - нельзя, и её ценность простирается далеко за советский период 80-х, когда она была написана. Тема глобальная, сложная, но Дубровин на малое никогда не замахивался.
Особенно хочется отметить отточенность языка. Раньше Евгений Пантелеевич, было дело, грешил повторами, "демократическим" упрощением стиля, даже, пожалуй, некоторой подростковостью оного. Здесь слово стало весомее, твёрже. Жизнь подходит к концу, играть уже некогда. Поздний Дубровин суше, выдержаннее, матёрее. Мастер.
– Без колониальных шлемов в экспедицию не пущу, – жестко сказал Димка. – Передохнете там как мухи от солнечных ударов. А я за вас отвечай – не пущу.
Коньшин загрустил. Куда бы он ни звонил – все рты разевали, услышав про колониальные шлемы. А женщины-снабженцы даже впадали в шок.
– Неужели такой дефицит появился? – тревожились они. – Всю жизнь на дефиците сижу, а про шлемы никогда не слышала. Если где найдете, не забудьте для меня парочку. Ну и жизнь пошла. Каждый день чего-нибудь придумывает эта заграница. Не соскучишься.
Но воскресенье рождало понедельник, и все воскресенье Петр Кириллович ждал понедельника. Ах, как он ждал понедельника! Когда за окном весело звенят трамваи; вспухнет шумом, словно раздуется шоссе; заворочаются, заскрипят подъемные краны; побегут люди… И он тоже побежит вместе с этими людьми, примется толкаться в автобусе, мчаться в метро, а потом очутится за своим столом и не будет уже принадлежать самому себе до самого вечера.
Он не любил пристального взгляда. Петр считал, что пристальный взгляд насильственно проникает в душу, и хозяин этого взгляда нахально расхаживает там, как грабитель, трогает вещи, роется в потаенных ящиках, набивает свои карманы сокровенными предметами. Поэтому Коньшин всегда защищал свою душу, прикрывая глаза или отводя взгляд в сторону. Из-за этого его считали человеком скрытным.