Цусима

Скорее всего, о русско-японской войне 1904-1905гг. большинство из нас знает только из краткого курса школьной истории. Да и то вследствие того, что война Российской империей была бесславно проиграна, потерпев сокрушительное поражение от страны, значительно меньше нас по размерам, отстающей в техническом развитии и не обладающей тем-же количеством материальных и людских ресурсов, она освящается достаточно кратко и сжато.

В художественной литературе этим событиям тоже уделяется достаточно мизерное внимание. Начав поиски, я натолкнулась только на две книги, одна из которых данная, а другая впереди.

Поэтому так ценны воспоминания непосредственно участника тех горьких событий А. С. Новикова -Прибоя , служившем на одном из броненосцев, отправляющихся на войну с Японией. Прежде чем достигнуть непосредственно японских берегов, им предстояло пройти огромный путь, на котором уже начали происходить страшные по своим последствиям события.

Если вкратце, то это и бездарное командование, принимающие недальновидные и губительные для всей команды решения, плохое питание, оторванность друг от друга и соответственно разрозненность флотилии, что сказалось на её ударной силе и мощи, плохое состояние техники. Вкупе все это сыграло роковую роль, повлекшую за собой огромные потери в живой силе и технике.

Возможно, если бы текст не был так сильно напичкан идеологическими выкладками, упоминаниями борьбой рабочих, тяжелым влиянием крепостничества, резкими оценками царизма в целом и его генералов, все читалось бы с большим интересом и не вызывало такого протеста.

Ни в коей мере не умаляя подвига русских моряков, искренне сочувствуя постигшим их бедам, но чтение зачастую напоминало политинформацию советских времен, призванную очернить одних и обелить других, что и в значительной мере помешало интересному чтению.

Игра в классики. Тур № 9.
Школьная вселенная. Девятый учебный год.

Книга повествует о Цусимском морском сражении 1905 года. Автор - сам очевидец похода русской эскадры (он был баталером на одном из броненосцев) - рассказывает нам не только все подробности похода и самого боя, но и раскрывает характеры главных действующих лиц (адмиралов, офицеров, простых матросов). Он показывает и множество причин, приведших нашу страну к поражению в этой бессмысленной войне. Новиков-Прибой без обиняков обвиняет самое высшее руководство страны, приводя при этом неопровержимые доказательства. Благодаря преступной бездарности высшего командования, наша эскадра потерпела такое сокрушительное поражение. Были почти полностью уничтожены 2 Тихоокеанские эскадры, при весьма незначительных потерях самих японцев. Как такое могло случиться? Зачем вообще вторая эскадра была послана в такую даль и без должной подготовки, когда неглупым людям того времени уже тогда было ясно, что она потерпит поражение? Каковы причины столь сокрушительного провала наших сухопутных и морских сил? На все эти вопросы автор даёт исчерпывающие ответы.


Даже несмотря на халатность и тупоумие адмирала, в абсолютно безнадёжных ситуациях, простые русские моряки и офицеры совершали подвиги, которым дивились даже японцы. Чего стоит хотя бы описание боя нашего миноносца с тремя вражескими судами такого же типа. Он сильно пострадал от японских снарядов, везде были пробоины и течи; подвалы со снарядами оказались затопленными. Но оставшиеся целыми пушки продолжали стрельбу. Даже командир не мог понять, откуда матросы берут снаряды. Пока не увидел своими глазами, как несколько человек ныряют за ними в затопленный погреб... Или как на одном нашем крейсере, ведя бой с превосходившими силами противника, стреляли до тех пор, пока не кончились снаряды. А когда закончились снаряды, не сдали японцам свой корабль, а потопили его перед самым носом у противника. И таких подвигов было немало.


Автор проделал большую работу по поиску нужной информации: опрашивал действующих лиц с разных кораблей, сам вспоминал увиденное, смотрел архивы. Читая этот роман, невозможно усомниться в подлинности и правдивости повествования - настолько Новиков-Прибой полно обо всём рассказывает. Что и неудивительно, учитывая его реальное участие в этих событиях.


Резюме: Уникальное историческое произведение с потрясающими подробностями сражения времён Русско-Японской войны. Роман о героизме и трусости, стойкости и слабохарактерности. Не лишено это произведение и романтизма морского плавания.

Ave, Caesar, morituri te salutant («Славься, Цезарь, идущие на смерть приветствуют тебя»)

Весьма интересно впечатление оставила эта книга. Год назад читала «Три возраста Окини-сан» Валентин Пикуль . Часть повествования в обоих книгах пересекается. если Пикуль больше давит на чувства, рассыпается во все возможных средствах художественной выразительности, и ты понимаешь, что для персонажей мог бы быть только такой путь, то в этой книге все обстоит по-другому.
Язык довольно сух, в особенности в начале повествования, когда вторая эскадра идет из России до Японского моря. Мало действия, много непонятных рассуждений, но все меняется, когда русский войска подходят к острову Цусима 14 мая 1905 г. Описание Цусимского сражения - великолепно! Писателю удалось подобрать именно те слова, какие были нужны. Что автору удалось - так это сражение.
Что интересно. Все мы хоть отдаленно знаем, чем закончилась русско-японская война, слыхали про Порт-Артур, Мукден и Цусиму. И читая эту книгу, мы знаем исход, но от этого читать не менее интересно. Новикову-Прибою удалось мастерки показать психологию людей, идущих на смерть.
Конечно, автору сложно быть беспристрастным (ведь он сам участник событий!), многие офицеры вышли их под его пера уж совсем злобными. Но вот что интересно: как ведут себя разные люди перед лицом смертельной опасности. Тот же адмирал Рожественский (он вел эскадру) -всё Цусимское сражение был нездоров (якобы), в эскадре раздрай и бардак, сделал все, чтобы остаться в живых, даже предпочел плен смерти! Но читаем в Википедии (в книге это тоже прописано, но сложно представить масштаб событий), что почти все командиры других кораблей или умерли от ран в ходе сражения, или предпочли смерть. А сколько было героических поступков вреди простых матросов!

читала в рамках игры Трижды три темы

О нашем поражении

С начальной школы я был уверен, что живу в самой сильной стране мира, армия и флот которой не проиграли ни одного крупного сражения. Конечно, потом на уроках истории я узнал об ордынском иге, о неудачной Ливонской войне, о Смуте. Однако со времён Петра I тянется цепь славных побед русского оружия, широко раздвинувших границы нашего государства. И вдруг среди военных успехов Российской империи, в одном ряду с подвигами Скобелева и брусиловским прорывом встаёт такая звонкая оплеуха. Да от кого! От страны, которая долгое время из-за политики закрытости была самой отсталой в техническом отношении. От страны, ресурсы которой можно пересчитать по пальцам одной руки. Япония, совсем недавно вставшая на курс милитаризации, представлялась правительству отличным кандидатом для "маленькой победоносной войны". Если бы они знали, каким бесславием закончится эта кампания...

И всё же сегодня русско-японская война - это не просто несколько строк в учебнике истории. Алексей Силыч Новиков-Прибой даёт нам возможность узнать буквально из первых уст, как и почему случилась эта катастрофа.
В 1904 году, тогда ещё молодой и неопытный баталер Новиков был назначен на броненосец "Орёл", отправлявшийся воевать с далёкой Японией. С собой он взял тетради, в которых фиксировал все события жизни боевого корабля. Благодаря этим тетрадям с записками появилась уникально точная хроника похода, вместившая в себя тысячи морских миль от Петербурга до того самого Цусимского пролива.

С самого начала 2-ю Тихоокеанскую эскадру преследовали неудачи, порой совсем уж необъяснимые. Едва выйдя из Балтийского моря, вся эскадра была поставлена на уши информацией о том, что японские корабли уже поджидают их в Северном(!) море. В панике приняв английские рыболовецкие суда за приближающегося противника, броненосцы в условиях сильного тумана дали залп наугад. Выстрелы оказались чересчур удачными: не только был потоплен мирный траулер, но и от дружественного огня получил несколько повреждений крейсер "Аврора"(да-да, тот самый).
Обеспечение углём оставляло желать лучшего, поэтому продвижение было сопряжено с многочисленными проволочками, и вместо крейсерского хода корабли простаивали в нейтральным портах. А на солнечном Мадагаскаре до эскадры дошло извести о падении Порт-Артура. "Мы идём на убой", - всё чаще стали поговаривать матросы. Дабы пресечь подобные настроения, адмирал Рожественский приказал с утра до ночи отрабатывать шлюпочную практику - совершенно бессмысленное и изнуряющее занятие. Оно отнимало уйму времени, которое можно было посвятить хотя бы учебным стрельбам, ведь прошлые учения в Балтийском море прошли хорошо только благодаря картонным мишеням, падавшим от дуновения ветра.

И это не единственное странное решение адмирала. В военном походе слишком многое зависит от начальства, поэтому личности командующего следует уделить особое внимание. Рожественский ни с кем не делился своими планами, а дельные предложения подчинённых отвергал с презрением и бранью. Простые матросы в ужасе разбегались, когда он выходил на палубу, иначе можно было получить крепкого адмиральского тумака за малейшую провинность, а то и вовсе без оной. Надо сказать, рукоприкладство в армии и на флоте того времени превосходило всякие разумные пределы. Сегодняшняя дедовщина нервно курит в сторонке, когда Новиков-Прибой описывает все издевательства, которым подвергались матросы со стороны старших по званию. А Рожественский это поощрял, словно хотел сосредоточить всю возможную власть в своих руках. В результате, когда был взят в плен флагманский корабль с адмиралом на борту, остальные корабли эскадры не знали, что и предпринять, а их командиры были представлены самим себе, не имея никакого плана дальнейших действий.

Безалаберная организация, нечеловеческое отношение к матросам, устаревшие ещё на стапелях броненосцы, пресловутая японская шимоза, на порядок превосходившая наши взрывчатые смеси, - список причин нашего поражения может растянуться на несколько страниц. И несмотря на это, в русско-японской войне осталось место для героизма. Кочегары устраняли повреждения котлов, рискуя свариться заживо под перегретым паром, матросы ныряли за новыми снарядами в затопленный погреб, сигнальщики под шквальным огнём передавали сообщения на другие корабли. На место раненого или убитого тут же вставал другой. Корабельные пушки стреляли до последнего патрона, а когда и они кончались, командир принимал решение взорвать корабль, но не отдавать его врагу.
С какой же горечью я читал, как все эти беспримерные подвиги пропадали втуне из-за нерешительности, слабовольности и бесхарактерности главного командования.
"Цусима" - название этого острова давно стало нарицательным, оно наполняет ноющей болью сердце любого русского человека. Но мы не вправе забывать эти пусть и бесславные страницы нашей истории. Учиться на чужих ошибках у нас не получается. Что ж, остаётся учиться на своих.

Прочитано в рамках 4 тура Книжного путешествия.

Чтение «Цусимы» при всём желании нельзя назвать развлекательным. Это не столько исторический роман, сколько полноценный научный труд, изобилующий ссылками на архивы, материалы следственной комиссии, мемуары офицеров, иностранные газеты, свидетельства низших чинов-участников катастрофы. Условно его можно поделить на три части:
• История путешествия 2-й эскадры в попытке прорваться во Владивосток;
• Непосредственно история Цусимского сражения;
• Рассказ о судьбах чуть ли не каждого корабля во время сражения.
Подробно рассказывается о нравах на российском флоте, о состоянии боевого духа матросов и офицеров, о шансах на победу (впрочем, шансах – это очень громко сказано), о том, чем сражение на море принципиально отличается от сражений на суше, а также анализируются причины катастрофы. Вернее, одна причина, имя которой – МУДАЧЕСТВО.
Мудачество Николая 2 и царского правительства вообще
Тот, кто говорит, что победу в войне можно одержать вопреки воле правителя, либо наивный идиот, либо лживая мразь. Потому, что война требует не только бойцов как таковых, но и оружия и техники, обмундирования, сильной экономики, способной всё это обеспечить, идеологии, способной обосновать нужность боевых действий, усилий дипломатов, позволяющих либо выиграть время и накопить силы, либо выбрать наиболее удачный момент для нападения. И ещё многих других факторов, зависящих не от воли народа, а от проводимой правителем политики. Возьмём, к примеру, Русско-Японскую войну. Что являлось её причиной? Если, к примеру, у Пикуля она стала следствием проигрыша в геополитике, то Новиков-Прибой даёт совершенно другой ответ: войну развязали за интересы олигархата, как российского, так японского. С той разницей, что Япония вовремя провела у себя ряд реформ. А сознание российской правящей верхушки по большей части осталось... в эпохе побед парусного флота. Это к 20-му то веку. В эпоху паровых двигателей, да.
А отсюда - техническая отсталость российского военного флота. Интересно, что вплоть до 1890 года машина воспринималась как некий вспомогательный двигатель, а полное парусное вооружение сохранялось даже на броненосных судах. И это – после разгрома в Крымской войне, когда, казалось бы, надо было делать выводы и что-то менять. Зато был сделан упор на декор. На имперскую окраску, которая только привлекала лишнее внимание к кораблям. На роскошь офицерских кают и внешнюю отделку, что только перегрузило военные корабли лишними легковоспламеняющимися материалами. И при этом на войну одновременно с военными кораблями отправляли суда, для войны непригодные – типа бывшей императорской яхты или броненосца береговой обороны.
Мудацкие порядки на российском военном флоте
Не очень разбираюсь в том, каким должен был идеальный флот. Но слегка прифигела, когда узнала, что в рассматриваемый автором период две трети матросов - причём не новобранцев, некоторые из них успели прослужить на флоте около 6-7 лет – не умели… плавать. Что 2-я Тихоокеанская эскадра, отправляющаяся для выполнения боевого задания, оказалась к нему абсолютно не готова. И на входящих в неё кораблях не умели ни маневрировать, ни наладить связь друг с другом, ни даже как следует стрелять. Ну потому, что за четыре дня учений, проводимых незадолго перед сражением, вся эскадра ни разу не попала… в стоящие неподвижно свои же собственные мишени. Что, несмотря на жёсткую муштру, взаимодействие между нижними чинами и офицерами в условиях боя так и не было отлажено – и это выяснилось ещё перед отправкой эскадры на Дальний Восток:

Внутренняя организация службы на кораблях налаживалась медленно. Даже на флагманском броненосце «Суворов», который уже порядочное время находился в плавании, люди совсем не были подготовлены к бою. Вот что писал об этом адмирал Рожественский в приказе № 69:
«Сегодня в два часа ночи я приказал вахтенному начальнику пробить сигнал для отражения минной атаки.
Через восемь минут после отдачи приказания не было еще и признаков приготовления отразить нападение: команда и офицеры еще спали; только несколько человек вахтенного отделения с трудом были извлечены из мест отдыха, но и те не знали, куда им идти; ни один прожектор не был готов осветить цель, вахтенные минеры отсутствовали; никто не заботился даже о палубном освещении, необходимом для действия артиллерии…»

Все это - закономерный результат ситуации, при которой непосредственно плаванию на кораблях уделялось не более четырёх месяцев в году, а непосредственное обучение морскому делу подменялось смотроманией. При которой на флот призывались в том числе из тех местностей, где воду можно было увидеть только в колодцах – и никому не приходило в голову просветить таких призывников о специфике их будущей службы. При которой ставку делали на чинопочитание, а не на профессионализм.
Мудачество командования
Сказать, что на флоте того времени царила дедовщина – это не сказать ничего. Но дедовщина была особого типа. К началу 20-го века всё ещё сохранялись традиции времён крепостного права. То есть смотреть на подчинённых как на пусть стоящих ниже по званию, но всё же людей, очень многим офицерам не приходило в головы. Как не приходило в головы, что нижние чины в определённых вопросах могут быть более компетентны – потому, что с определёнными реалиями ежедневно сталкиваются на практике. Что могут тянуться к образованию, а не ограничиваться лубочной литературой. И что прекрасно понимают, на что способен каждый такой офицер. И что прекрасно понимают сложившуюся ситуацию. Точно так же таким вот офицерам не приходило в голову, что флот-то на самом деле изменился, и на сохранившиеся традиции делать скидку никто не будет.
Разумеется, не все офицеры были некомпетентными садистами, не склонными выслушивать дельные советы. Проблема в том, что именно такие сосредотачивали в своих руках основную власть.
И именно к таким принадлежал командующий 2-й Тихоокеанской эскадрой Рожественский. Точнее сказать – МУДАК… со всех больших букв - Рожественский. С неумением помыть себе спинку без помощи вестового – и амбициями деспота. Знающий о полной неготовности возглавляемой им эскадры к бою – и ничего не делающий, чтобы исправить ситуацию в течение достаточно длительного путешествия вдоль берегов Африки до Цусимского пролива. Третирующий подчинённых как морально, так и физически – и пасующий, чуть только запахнет реальной опасностью. Неподкупный и преданный царю, но так и оставшийся царедворцем, не будучи при этом флотоводцем или стратегом. И, собственно, основная вина в происходящих событиях лежит именно на нём.
Что получилось в итоге?
Технически отсталый российский флот с отставшим от жизни командованием и из рук вон плохо обученными матросами вынужден был выступить против флота японского, на котором служат профессионалы, и которым командуют профессионалы. Теоретически – можно было завалить японцев трупами: именно так любят трактовать события сторонники победы вопреки системе. Практически – получилось типичное избиение младенцев.
А как же героизм?
Героизм был! Сражаться при таких условиях – сам по себе героизм. Пытаться перегруппироваться, выровнять корабль, тушить пожар – и одновременно не сдаваться, стрелять, подавать сигналы своим. Держаться до последнего. Нырять за снарядами в затопленный погреб. Вот только снаряды эти отскакивали от японских кораблей, как мячики - спасибо артиллерийскому начальству, переусердствовавшему с увлажнением пироксилина. Вот только миноносцы были превращены в спасательные суда, а стратегия была разработана настолько неудачно, что превратила эскадру в живую мишень. Вот только командование, несмотря на весь героизм, сдаётся
Интересна в этом отношении история с контр-адмиралом Небогатовым. Опытный флотоводец, который если и не оказался на высоте, то, по крайней мере, сделал всё, что мог – если сравнить его с тем же Рожественским. И поступок его по-человечески можно понять: сдавшись сам, он сохранил другим жизнь. Но, сохранив жизнь, он покрыл позором флот и сдачей в плен как бы признал бессмысленность проведённого сражения. Именно поэтому не все выжившие в итоге эту «жертву» оценили:

Кто-то из матросов сказал:
– Небогатов пожалел нас.
Бабушкин возразил:
– Жалеть нужно родину, а не солдат и матросов. Адмирал – не сестра милосердия.

А ВООБЩЕ ВСЕМ, КТО ПРИНИМАЛ УЧАСТИЕ В ЦУСИМСКОМ СРАЖЕНИИ – ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ. КАЖДОМУ ДА БУДЕТ СВОЯ!

ИНТЕРЕСНЫЕ ПЕРСОНАЖИ:
Алексей Новиков. Центральный персонаж романа, на которого возлагается миссия летописца, и в уста которого автор вкладывает свою оценку ситуации. Как несложно догадаться, автобиографичен. Интересен тем, что свою службу на флоте начинал как монархист. Но столкнувшись вплотную с флотской жизнью, с нравами офицеров, занятых не только службой царю и отечеству, с недовольными порядками товарищами и характерными для того времени революционными настроениями закономерно превратился в революционера. События Новиков трактует в совпадающем с мнением Партии ключе. Однако при этом не демонизирует офицеров и не идеализирует простой народ. В романе есть сцены, где офицеры, в том числе не самые лучшие, гибли вместе с кораблём. И сцены, где матросы калечили себя, лишь бы не участвовать в войне.
Кочегар Бакланов. На первый взгляд – личность малосимпатичная. Прожорлив, грязен, нагл, циничен и в довершение всего ленив – настолько, насколько вообще можно быть лентяем при его профессии. Но при всём этом – любящий муж и отец и хороший товарищ, не боящийся заступаться перед начальством за своих. Он во время сражения опустошает офицерский буфет и шутит при виде изувеченных людей. Но он же, узнав о смерти друга, можно сказать, перерождается из циника в бойца, а потом и вовсе входит в дымящийся погреб, чем и предотвращает всеобщую панику.
Инженер Васильев. Точнее сказать В.П. Костенко. Это, кстати, реальное лицо. Но если бы его не было, его стоило бы выдумать. Во-первых, как революционера, которому – и только которому – суждено было подвести итог. Во-вторых, как идеального командира, понимающего дух современного флота, умеющего привлечь на свою сторону, служащего делу, а не лицам. Примечательно, что Васильев, понимая, что крах самодержавия неизбежен, а поражение при Цусиме революции только на руку, искренне переживает за исход сражения, вносит ряд дельных предложений, отвергнутых, правда, руководством, и сам идёт воевать, хотя имел законное право отсидеться на госпитальном судне. А ведь были и такие «верноподданные», которые бежали с поля боя после первого же лёгкого ранения.
Священник отец Паисий. С этим персонажем связана тема религиозная, верней, артирелигиозная. К началу 20-го века на православное христианство в России стали смотреть критически. С одной стороны, из-за повального увлечения другими философскими идеями. К примеру, Карла Маркса. Или Льва Толстого – отлучение которого от церкви было хорошо известно. С другой - из-за агрессивного навязывания православия как такового. Когда исповедь становится обязательной и превращается в некое подобие допроса, а на службу сгоняют, при этом матерясь в бога, душу, мать и в алтарь – разочарование в христианстве неминуемо. Паисию в этом смысле крупно не повезло: навязывать свои услуги тому, кому они явно не нужны, и вместе с тем быть постоянным объектом троллинга – не самая приятная вещь. В то же время сам Паисий – отнюдь не христианский подвижник. Он просто неопрятный придурок, кое-как прикрывший задницу рясой, но толком не разбирающийся ни в религии, насчёт которой должен просвещать, ни в службах, которые должен проводить. Обязанности свои он исполняет механически, отпевать погибших – если видит в этом опасность - не торопится. Невольно возникает вопрос: какой нравственности может научить вот такой человек?
Боцман Саем. Ретивый службист и плоть от плоти существующей системы, где строгая иерархия в сочетании с развязанными руками верхов и юридической бесправностью низов рождает тиранчиков. Садист, искренне уверенный, что в морском деле без битья не обойтись. И трус, подлизывающийся ко всем, от кого можно реально огрести.