Консервный ряд

Что мы делаем, когда в наших карманах и кошельках заканчиваются деньги? Какие чувства просыпаются в нас в этот момент? Правильно, мы начинаем дико переживать, беспокоиться, впадать в уныние, проклинать судьбу-злодейку, испытывать к себе жалость, а порой и презрение, завидовать другим, более обеспеченным гражданам, и изводить себя неистовым самобичеванием. Конечно, для того, чтобы избавиться от ненужного беспокойства, можно просто взяться за поиски работы и начать, наконец, зарабатывать эти пресловутые деньги. Однако давайте все-таки отбросим этот нелепый вариант выхода из душевного кризиса и представим, что за окнами только что отбушевала великая депрессия, что с наличием рабочих мест в стране дела по-прежнему обстоят туго и что денег в казне государства хватает только на оплату каторжного чиновничьего труда. В общем, картина получается далеко не радужная - работы нет, денег нет, будущего тоже, увы, нет. Но, оказывается, относиться к этой проблеме можно - да и нужно - немного иначе. Оказывается, можно воспринимать ее с долей легкомыслия и равнодушия. Ведь главное, в конце концов, не уровень финансового благополучия и не количество купюр и монет в кошельках. Главное - уметь получать удовольствие от каждого прожитого дня, держать удар и не терять в себе таких качеств, как милосердие, человечность и самообладание. Возможно, я беспросветный идиот и ни черта не понимаю в этой жизни, но я каждый день вижу, как люди убиваются из-за денег и как постепенно превращают себя в одержимых, безумных, загнанных, выпотрошенных до самого скелета существ, озабоченных только одной проблемой - материальными ценностями. Но, кажется, я в очередной раз затянул с вступлением... Да простит Джон Стейнбек меня за это.

Итак, "Консервный ряд". Как говорит писатель, это "поэма, скрежет и смрад, собственный цвет, лад и характер, ностальгическое видение, мечта". И наверно так оно и есть. Консервным рядом в романе называется квартал в небольшом городке, расположенном на берегу моря. Здесь живут простые парни с простыми характерами, простыми заботами и простым образом жизни. У этих парней нет ни денег, ни комфортных условий для существования, ни целей, ни перспектив. Они бродяги, босяки, проходимцы, голь перекатная. Их выбросила на обочину жизни великая депрессия, да так и оставила там барахтаться и вариться в собственном соку. Но они не жалуются, не скулят, не плачут, не ищут оправданий своему жалкому существованию. Наоборот, складывается впечатление, что им по душе такая участь, потому что назвать этих ребят несчастными и забитыми язык не поворачивается. Мак и его друзья живут в свое удовольствие, радуясь каждому дню, каждому добытому куску хлеба, каждому глотку дешевого виски. В то время, как люди убивают себя, потворствуя своим амбициям и алчности и надрывая нервы, они живут безо всякого напряжения. Они делают то, что хотят делать, удовлетворяют свои потребности и называют вещи своими именами. И, самое главное, они никому не причиняют зла. Даже тот погром, который Мак и его ребята устроили в Западной биологической, произошел по нелепой случайности. Парни просто не рассчитали свою богатырскую удаль. Да и вообще первоначально они планировали провести там вечеринку, сделав приятное одному хорошему человеку.

Мака и его друзей Джон Стейнбек называет истинными философами. Писатель говорит, что такие люди, как они, гораздо успешнее выживают на этой планете. Оно и понятно - человек, который не гонится за богатством, брендами, трендами и прочей чепухой и который остается при этом личностью гармоничной и самодостаточной, сохраняет в себе частичку природы. Он несет в себе ее ген и говорит ее голосом, излучая созидание, а не разрушение. Он сохраняет позитивный настрой, спокойствие, легкость и свободолюбие и при этом, разумеется, не опускается до уровня подзаборных оборванцев.

Рассказав историю о простых парнях с их простыми характерами, Джон Стейнбек продемонстрировал миру свое отношение ко всей этой свистопляске с материальными ценностями и в очередной раз ткнул кое-кого носом в проблему безработицы, нищеты и нищих, а кое-кого научил держать хвост пистолетом. И, читая "Консервный ряд", мы понимаем, что сделал он это чертовски виртуозно, тонко, пронзительно и с потрясающим чувством юмора. А если есть юмор, то, значит, в нашей жизни еще не все потеряно. Значит, проблемы непременно решатся, а трудности преодолеются, и, значит, обязательно все будет хорошо.

Рюмка виски на столе

И вот опять Монтерей, все тот же маленький городок в Калифорнии, обычные люди и обычная жизнь. Городок, в который мы вернулись благодаря Джону Стейнбеку , не желающему отказываться от своих убеждений, идеализирования.
Казалось бы точка поставлена, сообщество "рыцарей" распалось и добавить к этой истории нечего. Веселые бродяги канули в Лету, а перед нами совсем другие, никаких живописных и патриархальных "пейсано".
Сильно прикладывающийся к бутылке Док - хозяин лаборатории по обработке морских животных, кучка забулдыг и девицы из дома терпимости.

Полный набор для создания жанровых зарисовок, условно смешных, условно горьких историй. Без упоминания даже тени войны, которая вот она, в самом разгаре. В "Консервном ряду" ей нет места, он написан для того чтобы уйти и забыть о тревогах.
Удачно ли? Каждому придется судить самому...
Собрание историй под одной обложкой - попытка продолжить с лёгкостью и смехом то, что было ранее. И управительница дома терпимости Дора и ее подопечные, и Мак с дружками и стремлением к хорошему, ещё бы невезучесть как-то нейтрализовать. И даже Ли Чонг - управляющий бакалейной лавкой, ловкач с отличным чутьем на политические поветрия.
Интересные зарисовки и наблюдения.

А иногда дыры, самые настоящие, в тоне повествования. Больше горечи, чем лёгкости. Уход от реальности и иллюзорность мирка, созданного искусственно. Как способ бегства от реальной жизни, реальных проблем. Когда душно и требуется глоток свежего воздуха...ну или стакан виски.
И есть привычная насмешка над владельцами и дельцами, над их тяжёлыми думами и опасениями. Но нет тех самых "пейсано" душа на распашку. Здесь никто не заботится ни о ком, хотя в счастье им тоже не отказано. В своем индивидуальном, единоличном кусочке счастья. Для анархистов, бродяг и для дураков...
Ничего не вижу, никого не слышу...

Доброта, щедрость, открытость, прямодушие, понимание, чувствительность, - все они обеспечивают неуспех в нашей системе. Это слова автора - его ощущения, его выводы по поводу джентльменского набора. Невостребованного, превратившегося в пустые слова, перекрытые совсем другими чертами. Лукавством, алчностью, жаждой наживы, подлостью, низостью, эгоизмом... Тем что гарантирует успех, тем чем пользуются, с помощью чего обогащаются.

Собери их всех. Клетка 8Е.
+
Книжный винегрет. "ДА СКОЛЬКО МОЖНО УЖЕ ИХ ОТКЛАДЫВАТЬ"
+
Клуб любителей исторического жанра "Осторожно! Историки". "Тринадцать путешествий во времени". Тур 1.

Эрос и Танатос слились в этой книге теснее, чем инь и янь. И океан шумит, ненасытный, жадный любовник, раз за разом ласкает, гладит, целует землю. Суслик поёт свою любовную песнь, но не находит ответа. Док всё слушает свои пластинки и прекрасная, божественная музыка гремит из окон Западной Станции. Мак и товарищи балуют свою Милочку и спорят, дружат и бухают, вынужденно работают и беззаботно отдыхают. Великая Депрессия подкрадывается, выбирая свою жертву, как анаконда, и душит её, и ломает ей рёбра. Но ей не истребить радости и смеха, как сухому закону не иссушить море спиртного. Короче, не читайте эту книгу! Только моя!

"Слово - это символ и наслаждение, оно заглатывает людей, деревья, траву, заводы, китайских мопсов. И Вещь становится Словом, а потом опять Вещью, но теперь уже ввязанной, вплетённой в некую фантастическую ткань."

В "некую фантастическую ткань" по имени "Консервный ряд". Нереально правдивое, фантастическое место, небольшой приморский  городок, с героями настолько колоритными, что каждый из них- самобытный, цельный персонаж.  И эти эпизоды их частной жизни... 
Скажу правду, поначалу они мелькали, как калейдоскоп, а потом как-то сразу начала выстраиваться картинка и всё сразу стало на свои места. Перед нами люди с пустыми кошельками, но у каждого душа огромная планета:

В исправительных школах полагается приобретать порочность и преступные наклонности, но Хейзл учился плохо.

Но Элен был на редкость невосприимчивым. Ничего не вынес ни из школы, ни из колонии: так и остался на всю жизнь вполне невинным по части порока, равно как по дробям и делению столбиком.

У Анри было много друзей, которых он делил в общих чертах на тех, кто кормил, и тех, кого надо кормить.

Док  выслушивал любую чепуху и с ходу превращал во всяческую премудрость. Ум его не знал границ, а доброта - удержу. Он говорил с детьми о самом серьезном, и дети его понимали. Он жил в мире чудес и вдохновенья. Блудливый, как кролик, тонкий, как черт. Все знакомые были ему должны. И, вспоминая его, каждый думал: "Вот бы сделать Доку что-нибудь приятное".

Вот такие они, вернее некоторые их них - люди дна со своими принципами и своими понятиями, который жаждут любви, но уничтожают вокруг себя всё, что её достойно. 

Наверное, Стейнбека надо не читать, вернее не только читать, но чувствовать и... да что там, просто любить. Мне кажется, это такой писатель, которого любишь и понимаешь с первой книги без оглядки, либо не принимаешь совсем. 
Светлая грусть, лёгкая горчинка, затишье после бури-вот что для меня Стейнбек, правда, которую любят немногие.
А эта книга стала открытием. Автор открылся с другой стороны,- писателя,  с настолько тонким чувством юмора, что и не сразу заметишь. И это при описании нищеты, грязи и запустения.
Чего стоит только вечеринка, приготовленная для Дока его поклонниками, а потом вторая, к которой  Док уже готовился основательно. Страшно даже представить, что было бы, если он не готовился.  
"Слово- это символ". И Стейнбеку удалось соткать из слов картину жизни  на грани, и, вопреки всему, краски получились не блеклыми и облезлыми, а атмосферными и наполненными жизнью, как его кошки, которые "увесистыми каплями падают с заборов и текут по земле, как густой сироп, вынюхивая рыбные головы."

Читал повесть, а в голове рефреном крутилось "что-то это мне напоминает... как-то это мне знакомо...". А потом сообразил — книга Стейнбека очень похожа на стилистику книги моего любимчика из современных русских авторов Юрия Буйды "Прусская невеста". Похожа не сюжетно, но схожа именно авторским подходом к теме, авторскими приёмами, авторскими изюминками, авторским отношением к героям повествования...

Основной темой этой своеобразной и своеобычной повести является проблема "маленького человека". А маленький человек, он ведь везде маленький, хоть в заатлантических североамериканских штатах, хоть на самом крайнем западе России (это уже у Буйды). И очень непросто написать яркое и наполненное смыслами и чувствами книжное творение про такого вот маленького человека — со всеми его маленькими радостями и горестями, лепостями и нелепостями, любовями и расставаниями, авральной работой по гудку консервной фабрики-завода и днями безделия и неги... С раздолбайством бродяг и маргиналов и с их же нелепой и нескладной жаждой сотворить добро доброму человеку — в тех формах добра, как они его понимают. И с долготерпением философа по жизни, мудреца и добряка Дока, сумевшего понять всю искренность чувств и чистоту намерений жителей этого странного полугородка — пригорода Монтерея, что в Калифорнии, с полуназванием Консервный Ряд...

Настоящая книга о настоящей Америке!
А ещё зацепило послесловие к этому изданию, где рассказывается, как Стейнбек написал свой знаменитый роман "Гроздья гнева", и как отреагировало на его появление американское общество — от полного неприятия, отрицания и отторжения описанных в романе острых фактов, до слушаний в американском сенате вопроса о положении сезонных рабочих в Калифорнии... Есть чему поучиться, однако... Вот бы и у нас иной раз реагировали на прочтённую книгу на уровне сенаторов и нардепов...

Великолепная повесть, автора беру в чтение...

Книга прочитана в рамках годового Флэшмоба 2015, великолепный совет от Scout_Alice