Дитя господина Лина

На задней палубе корабля – пожилой господин. В одной руке он сжимает легкий чемодан, в другой – младенца, еще более легкого. Старик называет себя господин Лин. Лишь ему известно, как его зовут, все, кто его знал, уж на свете не живут.

Так начинается роман совершенно неизвестного мне писателя ( оказавшегося в прошлом режиссёром), небольшого объёма, с красочной и абсолютно неподходящей к содержанию обложкой. Простое, даже немного суховатое, отстранённое повествование.

И вдруг - удар молнией! Наотмашь, по живому.
Изумительно тонкая, чуткая и пронзительная книга! О ней сложно говорить без спойлеров...

Господин Лин - маленький беззащитный человечек, одинокий старик, родом из страны, о которой можно долго и красноречиво рассказывать, а можно произнести одно только слово - Вьетнам, и всё станет понятно.
Совсем недавно у г-на Лина была семья: любимая жена, сын с невесткой и новорожденной внучкой... Но бомба, упавшая на рисовую плантацию в одно мгновение забирает их жизни. Всех, кроме малышки внучки:

Чуть поодаль лежали безжизненные тела сына господина Лина и молодой жены. А ребенок уцелел, перепеленатая малышка с широко раскрытыми удивленными глазами осталась невредимой, в отличие от своей огромной куклы, которой снарядом оторвало голову. Девочке минул десятый день. Папа с мамой назвали ее Сандью, на их языке это значит «Нежное утро». Назвали и умерли. А старик спасся. Забрал малышку. Опустил крышку чемодана. И уехал навсегда, веря, что для ребенка так лучше.

Теперь их только двое на земле: тщедушный старик и безумно любимая им внучка, умный и послушный младенец, с которым г-н Лин не расстаётся ни на секунду. Они всегда вместе: на корабле ли, плывущем во Францию или в многолюдном бараке, куда вынужденных эмигрантов временно заселяют местные власти...

Г-н Лин ничего не знает о новой стране, она для него чужая, не имеет запаха. Она безвкусна, словно картон, размыта и обесцвечена. Старик продолжает жить воспоминаниями, своими снами, в которых родной край ещё зелен и жив, а молодая девушка с длинными косами приветливо улыбается молодому парню - своему будущему мужу...

Старик не понимает французского, он никуда не ходит, целыми днями тихонько сидя в своём уголке с внучкой на руках. В бараке он служит предметом для насмешек, над ним посмеиваются вслух, на него тыкают пальцем. Но г-н Лин никому не может доверить заботу о родной малышке, и только мысль, что девочка бледная и ей нужно дышать свежим воздухом, заставляет его выйти, пройтись по улице.
И вот уже сгорбленную фигурку старика, крепко прижимающего к себе Сандью, одетую в несколько одежек (чтобы не замёрзла), можно увидеть на скамейке, напротив городского парка.

Но внезапно, одиночество Лина прерывает высокий незнакомец, примерно одного с ним возраста. Он закуривает, присаживается рядом и начинает говорить. О жизни. О своей недавно умершей жене. О том, что часто приходит сюда - на эту скамейку, с которой видны аттракционы парка, где работала его жена...
И становится неважно, что Барк и Лин не понимает друг друга. А "Tao-laï" - вовсе не имя старика, а приветствие. Ведь у дружбы свой собственный язык, который чувствуешь сердцем...
И пусть сигареты, которые в следующий раз приносятся стариком в качестве подарка человеку, разделившему с ним его одиночество, самого низшего качества - Барку их вкус кажется самым лучшим на свете.
Красивое платье для девочки, пара трогательных обедов в кафе, искренняя радость при встрече и, наконец, самое важное, самое доверительное: фотографии из прошлой счастливой жизни, которые два человека из разных миров показывают друг другу - всё это способно скрасить, внести смысл, хоть немного изменить в лучшую сторону безрадостное, горестное существование Лина и Барка.

Маленькой Сандью тоже по душе французский великан. Через него дед и внучка открывают для себя новую страну, впервые улавливают её запах.
Но нельзя вечно жить в бараке. Сопротивляйся не сопротивляйся, но переезд - уже решённое дело. И после обязательного профилактического осмотра доктором, старика с внучкой устраивают в удобное, но какое-то странное место. Непонятно почему в нём много пожилых людей в синих халатах, безжизненно смотрящих в окно. А ворота слишком высоки, а охрана слишком сурова.
Как же им объяснить, что г-ну Лину нужно повидаться с Барком, что друг наверняка переживает и ждёт его на так полюбившейся всем троим скамейке! Ведь ещё одной потери им уже не пережить...

И старик с внучкой снова в городе, в незнакомом месте, среди толпы, равнодушно снующей мимо.

Все сливается воедино. Места, дни, лица. Старик представляет родную деревню, рисовые поля, как блестящую или матовую – в зависимости от времени суток – шахматную доску, связки неочищенного риса, спелое манго, глаза человека-горы, его толстые пожелтевшие от табака пальцы, лицо сына, кратер от бомбы, развороченные тела, поселение в огне. Вперед, вперед. Господин Лин утыкается в собственные воспоминания и в людей, которые бегут, не останавливаясь, словно предназначение человека – бежать, бежать к пропасти.

Понимая с самого начала, что не всё в книге состыкуется, я совершенно не ожидала подобного окончания. Оно просто резануло по сердцу. И стали заметны и видны те "звоночки", которые расставлены по всему роману. Теперь все пазлы сложились в единую картину, и она потрясает своей глубиной. Всему нашлось объяснение: насмешкам в бараке, странному дому, поведению врача, грубой не младенческой пище Сандью... Особенно ярким и ясным становится покаяние Барка в грехе своей молодости, в том, что он принимал участие в войне во Вьетнаме.

Я перечитывала второй раз и снова плакала. И не стыжусь этих слёз - только незримо аплодирую за них автору.

«Что человеческая жизнь, если не ожерелье из потерь?..» (c.)
Филипп Клодель

Любите ли вы свою Родину? Большую или малую, не имеет значения. Любите? Вопрос, конечно, не требует пафосного ответа. Под «любовью» имею ввиду не звонкие строчки из памятного стихотворения, а личное восприятие. Способность непредвзятого восхищения, ненавязчивого созерцания просторов, радующих сердце. Я люблю Россию и думаю, что это неспроста. Звучным эхом отдаются во мне пейзажи родных мест. Обнаженные степи родного края с блуждающими караванами верблюдов, пестрый ковер лотоса в дельте Волги, величественные стены белокаменного нашего Кремля, духовная молитва застывшего во времени Волгограда, стройные березовые хороводы Подмосковья, задумавшаяся Нева и буйное великолепие Черного моря, шумной волной окатывающего утесы. Родина, конечно, не только набор известных картинок. Это место, где ты родился и вырос, где каждая улочка и затерявшийся дворик таят воспоминание, где отдыхаешь душой. Точка возврата, яркое пятно на карте жизни. И сколь сильно ни было бы желание куда-то уехать, как далеко не занесло бы нас потоком жизни, мысленно всегда возвратишься к родимым краям, речным каналам и покосившимся домикам. Говорят, с возрастом эта любовь усиливается. Что ж, мне только предстоит проверить.

К чему сей пространный монолог? К тому, что маленькая емкая книга Филиппа Клоделя буквально пронизана печалью о потерянной родине, о тех годах и людях, что не вернуть. И эта неумная тоска так некстати вложена в душу человека, на пороге жизни оказавшегося в чужих краях, вдали от памятных мест, с ребенком на руках. Неудивительно, что оттого история господина Лина воспринимается с определенным надрывом, с особым вниманием, с сокровенной мыслью.
Ведь кто есть господин Лин? Немощный старик с младенцем, как можно предположить, из вьетнамской провинции. Почему он здесь, в чужой стране? Потому что война стерла с земли родное селенье, сложенные на скорую руку домики, рисовые поля и вальяжно прогуливающихся буйволов. Почему с ребенком на руках? Потому что ненасытная, она забрала не только дом, но и семью, сына и невестку, ставших родными соседей… Вот только малышку отчего-то пожалела, внучку Сандью. И как бы ни щемило сердце, какой бы безвыходной не была боль, нужно жить и бороться ради маленького свертка, прижимающегося к груди, любопытных глаз и бледного румянца на щеках. А потому, подставив лицо ветру, господин Лин будет идти и идти по тротуару незнакомой улицы, навстречу волнам людского безразличия, усмешек и недовольных взглядов, чтобы однажды на одинокой лавочке встретить друга.
С плавной колыбельной на таинственном языке чужестранца меня буквально унесло в незнакомую страну, затянуло, а после вытолкнуло, безжалостно вернув на землю. Так что и не выразить несколькими словами весь спектр чувств, что данная книга способна породить в читателе. Ясно одно, равнодушным к ней остаться нельзя никак. Нельзя не присесть мысленно на скамейку, не выслушать, не проникнуться, не посочувствовать. И как бы тяжелы ни были истории господина Лина и его друга Барка, книга не становится душещипательной историей, а дарит массу мыслей о ценности жизни, о неминуемости потерь, о семье, о родине и любви к ней. Тягучий, приятный язык заставит качаться на волнах чужой памяти, гулять по рисовым полям, наслаждаться пейзажами далекой страны. Он передаст и недюжинную долю эмоций тщедушного незнакомца, одинокого человека-горы, боль утраты и радость встречи. А я от строчки к строчке все никак не могла отделаться от ассоциаций с эмигрантской «потаенной» русской литературой XX века. Знакомый надрыв, меланхолия и тоска по утраченному прошлому.

«Голос напоминает о морской волне, бьющейся о скалы, о валунах, катящихся с горы, о ветре, приходящих в долину издалека – смеющемся, стонущем, свистящем. Это музыка жизни, в которой фальшивых нот и недостроенных аккордов столько же, сколько гениальных ходов и бессмертных гармоний» (с.)

Последняя страница перевернута. Конец необычен, но не могу сказать, что он ошеломил или выбил из колеи. Скорее, подтвердил беспокойные мысли, преподнес светлую грусть, картины востока, семейного счастья, настоящей, искренней дружбы, где ничего не ищут взамен, помнят и ждут, поддерживают и не дают заблудиться в огромном мире.

О старых и одиноких...

Пыталась придумать жанр для этого произведения. Хочется назвать прочитанное "зарисовкой об одиночестве".
Сюжет в книге есть, но он настолько слабо прорисован, только бы выполнить задачу - изобразить старика Лина в чужой стране. Господин Лин - беженец, его везли на судне долгие недели. Конкретная азиатская страна не называется, ведь важнее не название, а то, чего лишился главный герой. А он лишился всего: семьи, дома, родины... Всё это забрала война. Самые ценные вещи в чемоданчике господина Лина - мешочек с родимой землёй и старая фотография.
Страна, приютившая старика, тоже не называется, главное, что она чужая: нет привычных запахов, иноземный непонятный язык, интенсивное движение на улицах - и человеческий поток, и автомобильный... Господину Лину дали кров (сначала временный в общежитии, чтобы позже поселить в дом престарелых), его одели-обули, каждый день кормят. Мы привыкли смотреть на гуманитарную помощь Красного Креста и других подобных организаций как на акт добра и милосердия. Филипп Клодель даёт возможность взглянуть на ситуацию изнутри, глазами беженцев, глазами одного из них - одинокого старика, потерявшего всё.
Кров, еда, одежда представляют собой первоочередные человеческие потребности, но насколько важнее бывает добрая улыбка и рука друга на твоём плече, сочувствующий голос... не важно что он говорит и на каком языке.

Концовка настолько ошеломляет, что не сразу заметила, как сидела не дыша целую минуту...

Книга прочитана в играх Книжное путешествие и Собери из всех!

О неожиданных открытиях и спойлерах

Редко какие-то книги, которые я увидела в ленте, так упорно задерживаются в моём сознании. Почему-то у меня постоянно вертелась мысль, что надо прочитать "Дитя господина Лина" как можно быстрее. В помощь мне были маленький объём романа и паузы в работе.

Не хотелось бы ругаться, но чёрт, видимо, меня дёрнул открыть ещё чьи-то рецензии на Клоделя. Что я сделала? Правильно, наткнулась на краеугольный спойлер, причём не под катом. Из-за этого впору сначала читать книгу, а потом, может быть, рецензии (или забить на них?), ведь такое уже не в первый раз. Как там было? Относись к людям так, как ты хочешь, чтобы они относились к тебе? Неправда, это правило не работает, у меня, во всяком случае.

спойлер и ворчание
Ну, догадалась бы я, может, и сама, что это не внучка, а кукла. Всё-таки такие маленькие дети так спокойно себя не ведут. Но зачем так неприкрыто спойлерить? Что за неуважение к другим читателям? Вот в том числе и после этого я и ищу мотивацию, чтобы здесь остаться.свернуть

Так, всё. Побурчали, и хватит. Сама книга меня зацепила, возможно, из-за возрастного персонажа. Или из-за поднимаемой темы. Да, опять война, драма, эмиграция, конфликт культур. Но Клоделем всё это подано лёгким, почти музыкальным языком. Он пишет о жутких вещах так, что ты невольно проникаешься сочувствием к героям и начинаешь думать, а как бы ты повел себя в такой ситуации. Диалог с автором выстроить просто, а это главное. Книга читается за день, если не за пару часов, зато оставляет после себя приятное послевкусие.

Сложно сказать, о каких именно странах идёт речь — возможно, они принципиально не указаны Клоделем для того, чтобы показать, что подобное может случиться повсюду, или это намеренный уход от конкретики. Всё же мне напросились Вьетнам и Франция — если это и не так, то ничего страшного. Что держит на себе произведение? Этот самый контраст пушистых зелёных далей с мирной жизнью, людьми, которые знают друг друга и заботятся о односельчанах, и большого безликого города, в котором одно здание не отличить от другого, а людям нет до тебя никакого дела. Тихий уклад жизни в поле и бурное движение на машинах в городе. Всё это хорошо показано Клоделем — господин Лин, вынужденно уехавший из своей страны из-за войны, не может не тосковать по родине.

И словно невидимая стрела пронзает сердце господина Лина: как наяву, он видит рисовые плантации, пушистые зеленые дали, начинающиеся от гор и заканчивающиеся далеко-далеко, у моря, которого никто не видел, но о котором все знали.

Именно море становится мостиком между двумя абсолютно разными культурами. Когда ты не понимаешь языка, порядков, обычаев, ты всегда можешь понять язык природы. Но не морем единым, как говорится, у нас есть ещё господин Барк. Появление этого персонажа почему-то вызвало во мне массу ассоциаций. Сам "диалог" Лина и Барка благодаря рецензии Вивиан напомнил мне чеховскую "Тоску". Персонажи одиноки, независимо от национальности и рода занятий, им некому даже выговориться, их сближает обычная лавочка. Причём один "разговор" сменяется другим, одиноким и уставшим людям не нужен переводчик, чтобы общаться. Сам Барк — по словам Клоделя, "человек-гора" — заставил меня подумать и о пресловутой "Тринадцатой сказке", и даже почему-то о Шекспире. В итоге текст начал выводить меня на всё новые и новые ассоциации, вплоть до Эрика-Эмманюэля Шмитта, и мне это понравилось. Персонажи тоже не вызвали у меня раздражения, их хотелось слушать, даже тот страшный рассказ Барка.

мини-спойлер
То, что Барк в молодости воевал против страны Лина, сначала показалось мне нагнетанием, но потом я поняла, что это прощение нужно было Клоделю, пусть и без перевода.свернуть

Отношения Лина и внучки трогательны, его забота о ней превосходит все мыслимые пределы, потому что это единственное, что осталось у него из того, своего мира. Старик потерял всё, и последние радости его жизни — посиделки с Барком и внучка.

Старик смотрит в окно. Ветер больше не раскачивает дерево, зато в городе зажглись тысячи огней – мигающих и словно порхающих с крыши на крышу. Как будто звезды слетели вниз и снова хотят взмыть в небо. Но не могут. «Нельзя вернуться к тому, что потерял», – думает господин Лин.

Отдельное спасибо хочется сказать Клоделю за концовку. Я её не ожидала, несмотря на спойлеры, и она меня приятно удивила.

спойлер
Вот если бы господин Лин умер в той аварии, я бы снизила балл, богом клянусь.свернуть

В общем, книга вызвала массу положительных эмоций, жаль только, что впечатление смазалось из-за спойлеров.

Что человеческая жизнь, если не ожерелье из потерь?

Удивительно, как маленькое произведение на сто страниц может так сильно зацепить. Это талант так писать. В центре истории беженец - Господин Лин со своей маленькой внучкой. Война отняла у него всех близких людей, и теперь старик Лин - эмигрант, без крова, без страны, без звания. Он бежит в другую страну, где все ему не знакомо, он одинок, опустошен и испуган, у него ничего нет, кроме малютки на руках. Она для него всё.

Время бежит быстро. Жизнь проходит быстро.

И единственной радостью для господина Лина становиться знакомство с пожилым французом, в котором он видит друга, опору, человека, который смог понять его в этой странной, чужой ему стране. Они не разговаривают друг с другом, просто смотрят, но им и не нужно говорить, они все понимают без слов. Встретились два одиночества, два человека с тяжёлой судьбой.

Это музыка жизни, в которой фальшивых нот и недостроенных аккордов столько же, сколько гениальных ходов и бессмертных гармоний.

Финал книги просто поражает, я, конечно, знала, что что-то в конце произойдёт, но такое я не могла себе представить никогда. Развязка поражает, удивляет, убивает, это было совсем неожиданно и пронзительно, прямо до слез.