Остров

История примирения с прошлым

Неожиданно понравилось. Даже очень. Так часто бывает, когда история совпадает с текущим настроением. Одна из таких книг, что сама по себе грустная, но на душе от нее почему-то тепло и благостно.

Еще одна история семьи, нескольких поколений людей. История, которую одна из героинь романа, София, предпочла бы забыть. Даже несмотря на то, что сама, по сути, никакого участия в ней не принимала. Ни муж, ни дети Софии не знают ничего о ее прошлом. Одни не знают, другие забудут, и не останется его больше, - на это надеется София. Что же такого страшного скрывает прошлое этой женщины? Ответ ждет нас на Крите, в небольшой деревушке Плака. В самой деревне ничего интересного нет, она лишь одна из многих. Но совсем недалеко от нее расположен остров Спиналонга. И в давние времена он был одновременно убежищем и тюрьмой для многих людей. На Спиналонге жили прокаженные.

Признаюсь честно, я мало что знаю о лепре. Одна из древнейших болезней, характеризуется долгим течением, приводит к физическим увечьям и, как правило, смерти. По правде говоря, я думала, что сейчас ей уже не болеют. Но нет. Медицина, безусловно, шагнула далеко вперед, проказу успешно лечат, достаточно редко диагностируют, но окончательно она еще не побеждена. А в те времена, когда лепру лечить еще не научились, подхватить это заболевание означало вытащить самый несчастливый билет из всех возможных. Больные содержались изолированно в непростых условиях. Одним из мест подобной изоляции был остров Спиналонга неподалёку от северного побережья Крита. Условия там, кстати говоря, были весьма достойные. Остров имел свою инфраструктуру, получал постоянное финансирование от государства и для некоторых был единственным домом, который они только знали, единственным местом, где они чувствовали себя в безопасности. Стоит ли говорить об отношении окружающих с больным лепрой? Страх, предрассудки… Заболеть мог каждый. И то, что в этом случае уезжать придется совсем недалеко от дома, вряд ли было утешением. Конечно, люди не бросали камни в несчастных с дикими криками «Прокаженный!», но больной так или иначе навлекал позор на свою семью.

История семьи Софии таит в себе не только подобные неудачи. Испокон веков люди были больны алчностью, эгоизмом, склонностью к предательствам… И эта книга даже не о том, что страшнее – заболеть лепрой или одним из этих "недугов". Эта книга о том, что великое счастье – иметь семью, в которой любят друг друга несмотря ни на одну из твоих болезней. И, вопреки видимой легкости повествования, это тяжелая история. Жизнь на Спиналонге – не единственная ее тема, но я даже не могу представить, каково было людям, которых ожидала жизнь там. Пусть достойная жизнь, в своем доме, с едой, водой, школой, газетой, таверной и даже кинотеатром. Но все же… На долю Софии выпали потрясения, будучи молодой девушкой она с ними так и не примирилась, так их и не осознала. Теперь, когда у нее есть свои дети, пришло время взять себя в руки и принять прошлое. И пусть нам кажется, что София немного инфантильна, но, наверное, так бывает, когда на тебя градом обрушивается такая непростая история твоей семьи.

Лепра (проказа) — страшное заболевание, которое не могли победить многие столетия. Да и сейчас, насколько я поняла, лечить почти научились, а вот предотвращать и понять природу — нет.
Почему кто-то заражается практически мгновенно. А некоторые находятся в контакте с больными многие годы — и ничего.
Как не впасть в панику при одном виде больного. И как не подвергнуть себя опасности?

Эта книга, конечно, не об этом. Это просто семейная история с такой вот основой.
Есть остров в прекрасной стране, в чудесном море. И так уж случилось, что стал он одним из крупнейших в мире лепрозориев.
И, как ни странно, люди на нём умудрялись жить вполне себе цивилизованно, хотя и страдали от изоляции, разлуки с родными и страшной болезни.
Именно об этом роман.
О милосердии. О гуманности. О безграмотности и опасении. Об ужасе перед неизвестным. О судьбе. О смирении. О многом-многом другом.

Семейная сага почти всегда замешана на каких-то тайнах. Но редко на таких вот горестях.
Такая вот болезнь — это не просто позор. Это всегда невозможная попытка понять : за что?!
Клеймо преступника на людях, которые не совершили ничего ужасного.
Грустный роман про семью.

Написать книгу об острове Спиналонга, на котором много лет находился лепрозорий - такая хорошая задумка. Семейная сага с тайным прошлым могла бы послужить прекрасным сюжетом. Крит, Средиземное море - красивые виды, история, атмосфера... Столько данных для добротного романа!
Жаль, у автора не получилось сделать эту работу на достойном уровне.
Не уверена, имею ли я право обвинять во всех промахах только Викторию Хислоп. Неудачные фразы, подобные вот этой - "не буду испытывать ни через двадцать, ни через десять лет" - хочется спихнуть на совесть переводчика. И всё же...
Временами мне казалось, что автор затеяла с читателем занимательную игру: найди противоречие в каждом абзаце! Игра ли это? Насмешка? Непрофессионализм? Подстава с переводчиком?
Нельзя же постоянно противоречить каждым вторым предложением каждому первому. Это та книга, в которой одна из героинь приходит в гости к сестре в красном платье, а выходит уже почему-то в белом и секрет не в переодевании. Или обнимет подруга Фотини подругу Марию, но следом автор утверждает, что обниматься-то они побоялись (героиня заболела проказой).
Стоит сказать о чье-то доброте, как вдогонку следует утверждение о злобе. За уверенностью в себе и восхвалении актёрских данных прицепом цепляется растерянность и скованность... Не книга, а набор антонимов!
Овладев приёмами писательницы, я уже могла догадаться, что за фразой: "человек, который привык держать свои чувства под контролем и тщательно взвешивать каждое слово" последует необдуманный поступок с упрёком: "в следующий раз надо думать, что говорю".
Но игра в противоречие - это ещё не всё.
Весь текст пересыпан избитыми выражениями или странными сравнениями (белки глаз подобны белой рубашке), очевидными заключениями ("окна высотой от пола до потолка совсем не мешали свету проникать в комнаты"), непонятными или ошибочными утверждениями (для рассматривания под микроскопом врач отрезал кусок побольше вместо тончайшего среза). Больше всего удивили события Второй мировой войны. Что-то подобное можно допустить в рассказах первоклассника, но никак не в "бестселлере".
Подобное невнимание к деталям часто озадачивало. Некоторые моменты и веселили и приводили в смущение одновременно. Чего стоит немой Герасимо (привет Тургеневу).
Давно не испытывала от чтения подобной гаммы эмоций.

Остров слёз

Небольшой греческий остров Спиналога (ныне – Калидон) имеет давнюю историю: в разное время здесь господствовали венецианцы, турки и, наконец, греки. Но остров привлекает внимание путешественников не только руинами древней крепости и археологическими раскопками.

Островок Спиналонга, расположенный неподалёку от северного побережья Крита, с 1903 по 1957 год был крупнейшей греческой колонией для больных лепрой (проказой).

Как вы представляете себе больных лепрой? Наверное, так же, как я и многие другие. А что мы знаем об этой болезни? Я, например, представляла себе полулюдей – полузомби, зараза от которых передаётся практически мгновенно одним лишь взглядом. Такие вот суеверия и мифы…

Более того, человеческая невежественность в этом вопросе, по-моему, неисчерпаема со времён рождения Христа, когда прокажённые считались нечистыми и, соответственно, отвергались обществом (изгонялись из него). Я думаю, сейчас, узнай мы о том, что рядом с нами стоит прокажённый, непременно бросились бы врассыпную. Кстати, раньше, чтобы больные лепрой вот так неожиданно не появились в толпе здоровых людей, их заставляли носить колокольчик на шее, который звенел при каждом шаге прокажённого. И это действительно чудовищно! Хочу заметить, что сегодня – в 21 веке – вылеченные индусы, ранее переболевшие лепрой, всё равно не смеют вернуться домой и вынуждены всю оставшуюся жизнь провести среди себе подобных. Вот вам и цивилизация!..

Виктория Хислоп на страницах своего романа рассказывает реальную историю одного из крупнейших лепрозориев в мире. Мы узнаём, что на Спиналонге прокажённые люди, несмотря на потерю связи с родственниками и друзьями, всё же пытались жить дальше. Более того, постепенно на острове возникает собственное микрогосударство, утопическое по своей функциональности. Парадоксально, но на Спиналонге удаётся добиться практически идеальной модели общества, в котором отсутствуют преступления, правительство выбирается народом честно, а жители социально равны друг перед другом.

Кроме того, на фоне интересного и волнующего описания жизнеустройства острова, писательница разворачивает полноценную семейную сагу в несколько поколений, в которой по-честному переплетаются любовь, разочарование, дружба и, конечно, смерть.

Повествование маленькими шажочками идёт от 1939 года, захватывая события Второй мировой войны, а затем стремительно добегает до наших дней. Так, героиня романа Алекс Филдинг узнаёт историю собственной семьи, тем самым обретая понимание не только особенностей своего темперамента, но и определяя для себя жизненный путь и ценностные приоритеты.

Никаких тайн больше не было, раны прошлого отныне не скрывались под толстым слоем грима, и можно было надеяться, что они наконец заживут.

Также отдельно хочется упомянуть о красочном описании автором традиций греков, включая такие важные национальные события, как свадьба, похороны, рождение детей и пр. Очень познавательно и интересно! Я не знаю ни одного живого грека, но характер этой нации Виктории Хислоп на страницах книги удалось воссоздать потрясающе ярко: греки кажутся необузданными, гордыми, мужественными людьми, с которыми хочется дружить.

Уединение не обязательно означает одиночество. ©

Это был путь в один конец, для начала некой новой жизни. Жизни в колонии для прокаженных. Жизни на Спиналонге.

Весьма необычная книга. В основе сюжета - реальные события начала 20 века на острове-лепрозории Спиналонга, куда приезжали доживать свою жизнь люди, болеющие проказой. Маленький скалистый остров, расположенный одновременно так близко, но так далеко от всего оставшегося мира как олицетворение отверженности. Но даже в этом ужасном и мрачном окружении есть место человеческое надежде, энтузиазму, дружбе и любви. Королевство кривых зеркал, возможно, разрушится, многое окажется вовсе не тем, чем казалось раньше: унижение станет героизмом, вероломство - страстью, а проказа - любовью.

Это будто совершенно другой мир. Другие люди. Всё прочитанное в этой книге существенно отличается от прочитанного ранее. Возможно, дело в том, что события происходят в Греции, а об этом уголке планеты читать в других книгах мне не доводилось. Конечно, это не относится к человеческим чувствам, поступкам и переживаниям, ведь они едва ли имеют различия в зависимости от места положения на карте. Но вот менталитет, бесспорно, иной и это очень чувствуется. Весьма колоритно изображены обычаи и традиционные обряды: не только греческие праздники с вкусными кушаньями, прекрасными винами и танцами, но и обряды, связанные со смертью и погребением, благодаря чему книга очень атмосферна.

Плака, 2001 год.
Алексис в свои 25 лет имеет ученую степень по археологии и работает в музее. Ее отец, Маркус Филдинг - академический ученый, страстно преданный своим исследованиям.

Мать, София, на протяжении многих лет тщательно скрывает свое прошлое, с годами ее скрытность превратилась в некий барьер между ней и дочерью. Но наступает момент, когда Алексис задается вопросом о фотографии в рамке рядом с постелью матери, на которой - двоюродная бабушка Мария и двоюродный дед Николаос. Решение приходит само: девушка отправляется в Грецию, чтобы узнать хоть что-то о прошлом матери и своих предков. Одним из важнейших мест страны, куда Алексис едет - Спиналонга - "Место живых мертвецов", как прозвали этот остров местные жители. Что же она видит, прибыв туда? Зеркальное Средиземноморье, ослепительно-синие воды залива Мирабелло, тихая деревенская площадь и массивные каменные стены венецианской крепости.

Помогает девушке почти во всем разобраться Фотини Даварас, давняя подруга Софии. Воспоминания старой женщины начинаются с простых, казалось бы, слов:

История твоей матери - это история твоей бабушки, а также и прабабушки. А еще и двоюродной бабушки. Их жизни были сплетены между собой.

Но по мере того, как появляются всё новые и новые факты, Алексис становится очень не по себе...

История началась давно. 1939 год. Крит.
Элени, бабушка Софии, отправляется на Спиналонгу, где уже находятся около 300 человек. Приговор страшный: проказа. Дома, в деревне Плака, остаются двое ее дочерей Анна (12 лет) и Мария (10 лет), а также муж.
Девочки очень отличаются друг от друга не только внешне, но и по характеру. Старшая - красавица с невыносимым характером, мечтающая о богатстве и положении в обществе.

Хорошая жизнь стоит хороших денег.

Ей нет дела ни до кого. Даже к сестре и отцу она относится с пренебрежением, думая лишь о себе и своей выгоде.

Мария же нежно любит отца и заботится о нем, она тихая и ласковая, а внешность ее непримечательна.

Время не стоит на месте. Начинается война, во время которой немцы Спиналонгу не трогаю - из-за боязни проказы. Тогда оказывается, что жителям Крита приходится намного труднее, чем тем, кто был отаравлен на Спиналонгу. По окончании войны Анна выходит замуж за Андреаса, богатого сына из довольно известной семьи Ванлулакис. Однако жизнь готовит ей множество сюрпризов, как приятных так и не очень.

Жизнь Марии сложилась совершенно иначе. Здесь драматические события сменяют друг друга одно за другим. Найдется место разочарованиям, горестям, безысходности и нахождению на краю смерти...

Фотини может поведать Алексис почти всё. Но вот о главном - нет. Окончание этой истории должна рассказать только София, но захочет ли она сделать это, особенно учитывая ее многолетнее молчание?..

Это как раз тот случай, когда всё сложно. Цепочка жизней. Цепочка судеб сильных людей с вкраплением некоторых слабостей. Где нет места равнодушию. То самое чувство, когда хочется читать книгу, не отрываясь. И еще долгое время мысленно возвращаешься к событиям и персонажам, которые о многом заставляют задумываться. Могла бы рекомендовать к прочтению? Да. Возможно, однажды вернусь к этой истории, прощаться не хочется, ведь

В словах прощания слишком много завершенности.