Герой нового романа Фредерика Бегбедера уже не тот, каким мы видели его в «99 франках» или «Любовь живет три года». Он известный тележурналист, отец двух прелестных дочек и… очень хочет остаться молодым — если не обрести бессмертие, то уж во всяком случае продлить жизнь до бесконечности. Лично для него это сверхактуально, особенно учитывая, что жена у него юная и красивая. И вот в возрасте, когда прочие уже начинают подумывать о душе, новый Дориан Грей устремляется к вечной молодости. Смерть, по его мнению, всего лишь проблема, которую нужно технически отрегулировать. Цель поставлена, и главный герой, его десятилетняя дочка Роми и их спутник робот по имени Пеппер пускаются в странствие. Париж, Женева, озеро в Альпах, Иерусалим, Нью-Йорк… Неужто ему и впрямь удастся продлить себе жизнь лет этак до трехсот?… Поживем — увидим!
Ну что, пирожки, признавайтесь, скучали? Или нет? Или «о нееет, только не он». Или «кто этот парень вообще»? Приму любой ответ как католический священник принимает на исповедь румяного мальчика (прощайте, спонсоры). Как и любой курильщик, я продержался преступно мало. И то, вы себе представить не сможете как мне иногда хотелось, утробно и возбужденно дыша, начать строчить о том о сем литературном, высекая из пустоты новые искорки критических ундецимаккордов. Но я дал себе слово попробовать поработать над другими вещами (с таким же успехом я бы мог пьяным, с примотанной к небольшому дрыгающемуся дельфину ногой бороться с Хабибом Нурмагомедовым), и честно работал, день за днем монотонно настукивая на ноутбуке, почему-то «камбрией» в 14-ом регистре. Но, правду говорят, что писака – это самая одинокая профессия на свете. Чтобы хоть как-то себя заявить в таком серьезном ремесле надо принять много обетов, вследствие чего – отказаться от многих обедов. От том яма, который плещется сейчас во мне, я бы точно не смог бы отказаться. Так что для начала давайте я вернусь к вам. Резко, тревожно и неумолимо. Как госконтракт на 126 миллионов рублей.
Что же на самом деле прервало мой хиатус? Вы не поверите, и, может быть, даже еще сильнее удивитесь. Это французский романист Фредерик Бегбедер. 53-летний уроженец Нейи-сюр-Сен, не очень понятно, чем занимавшийся последние пару тысячу лет, триумфально вернулся с новым романом, который называется так же красиво, как глаза Бена Аффлека – «Une vie sans fin» или «Вечная жизнь». Давайте сразу о двух вещах, перед тем, как мы решим, триумфально он там вернулся или нет. Вещь первая – Фредерик Бегбедер жив. То есть жив, дееспособен, зряч. Я немного был удивлен этому (хоть и знал, как в анекдоте про чукчу и Титаник, что он жив, но все же). Вещь вторая – Бегбедер реально хорошо обеспечен и популярен. Он даже в прошлом году к Урганту ходил на первый канал (хотя туда мне кажется наш пес с завода Агамемнон уже тоже ходил). То есть в моем представлении, французский писатель всегда был немного таким куртом кобейном - был в нем всегда надрыв, какой-то близкий конец, непоправимость и обреченность. Ан нет, как и Уэсли Снайпс (вот вам вторая неожиданность на сегодня) Бегбедер вполне себе успешен и благополучен. Гонкуровскую премию ему, конечно, никто никогда не даст, да он никогда и не хотел. Как Катя, которая со мной вместе училась долгое время, та же история. Катя, вот тебе стих (прощайте, все знакомые Кати):
Герань нюхай сердито
Руки на грудях сложи
Недоверия термиты
Сточили дерево любви
(детский хор) навсегдаааааа
Ну ладно, что там с литературой? Вы не поверите. Все абсолютно тоже самое. Ну то есть все основные принципы как были – так и остались. Уже с самого начала (книга начинается с эпиграфов - первый принадлежит католической церкви, второй - самому известному арабскому террористу в мире) сплошной эпатаж, наигранная чувственность (да не верю я ему, конечно, он же француз), массив плотной нелитературной каши из которой разве только какие-то цитаты в соцсети и таскать. Ах да, разумеется, якобы автобиографичность (тут тоже, если честно, вилами корявыми по воде), как-то не вызывает у меня эта лоснящаяся морда доверия. Видите, ну то есть, Бегбедер – самый натуральный «тропперист» (Тропперист – писатель, который на протяжение всей своей карьеры, с той или иной долей успеха пишет один и тот же роман. Назван в честь бывшего предавшего все в своей жизни как ты мог американского писателя Джонатана Троппера - прим. пер.). Ну мы другого не ожидали. Но мы знаем, что есть у Бегбедера удачные вещи (абсолютно все романы с 1997 по 2000 год - 2 шт.), а есть не очень (все остальные годы - 7 шт.). К каким же относится наш унвисанфин?
Ко всем остальным, конечно же. Честно говоря, читать новую книгу парижского рекламщика просто-напросто некомфортно – повествование как изрядно встряхнутая бутылка шампанского в руках трезвенника (не думаю, что это комплимент. Нет, точно нет). А вы видели сколько сносок? Я, честно говоря, порой не понимал, что я читаю, современный словарь всего-на-свете-за-5 минут или художественную книгу. Еще сложнее понять, что это, художественный роман или книга о том, какой Фредерик Бегбедер классный (семьянин, деньги, секс). Нет, ну конечно, я ему завидую, но мне кажется про это же был и «99 франков» и «Любовь живет три года» и, особенно, омерзительный «Идеаль» (я точно помню, что она лидировала в рейтинге моих худших книг, пока я не прочитал Зусака – где он, кстати?). И если когда-то где-то это вышло у Бегбедера обаятельно и мило, то сейчас это вызывает только оскомину, как будто несвежую креветку съел. Мы, Фредерик, в России ценим самоиронию и скромность, а павлинов мы не любим. Мы их едим (ну где-нибудь на Урале, нет?).
А теперь, внимание, самая главная мысль. Кюрокодил звучит гораздо забавнее, чем просто крокодил. Что-то мысль скачет. Я опять сочинил стишок:
Кюрокодилы шли в атаку
Благородно шелестя
Зеленой шкуркой
Своего отца
В общем то, есть только одна справедливая оценка - ее отсутствие (ну либо иначе это брезгливые 1,5 если что). Кому-то это покажется в некотором смысле профанацией, но премия, стоящая на моем рабочем столе позволяет мне... хотя, стоп, ну сколько уже можно про премии. Давайте я это сделаю как будто у меня здесь первый раз – искренне и несуразно, зато тепло и добро.
(на одном дыхании) Я не знаю, как у вас, а у меня в те годы (ТЕ ГОДЫ) тоже стояли статусы во «Вконтакте» из «Любовь живет три года» («Моя проблема в том, что ты ее решение»), а в CD-плеере по кругу крутился кричащий Честер, и было кстати, не побоюсь этого слова, зае*ись. Не хорошо, не плохо, а просто зае*ись. Когда ты шел на свидание, и вы могли часами говорить про книги (Бегбедера и Паланика), а потом неумело целоваться где-нибудь в 5 утра у метро «Кропоткинская», где дуют страшные ветра, и ты закутывал ее в свое дешевое пальто, а оно ни черта не грело, и она говорила «оно же ни хрена не греет», а тебе было все равно тепло, а потом в 5-30 открывалось метро и ты ехал час в одну сторону, опять целовал неумело и жутко мерз, потом полтора часа в другую и старая бабушка укоризненно будила тебя на конечной, чтобы ты не уехал в депо и тебя не съели огромные живущие там крысы, а потом ты шел в своем дрянном пальто, вороны простужено кричали, а в СD-плеере играл сноу пэтрол и было все равно тепло, и ты приходил домой, мама укоризненно смотрела, а может нет, а ты садился за "ВК" и писал еще одну цитату из Бегбедера, которые знал наизусть ("Любовь – непонятная штука. Когда видишь ее у других, ничего не понимаешь, и еще меньше – когда это случается с тобо" и тупой контакт обрезал фразу в самом конце, а ты не злился, а девушка писала тебе, что тебя любит, а ты писал, что любишь в ответ.
(пауза)
Так вот. В знак памяти и невероятно эгоистичной любви к своему юношеству возвожу посредственного французского романиста Фредерика Бегбедера в разряд неприкасаемых. Его постер, распечатанный в формате А0 торжественно водружается рядом с плакатом Чака Паланика. Большое спасибо этим двум дядькам – если бы не их, скажем честно, достаточно дрянные книжки и мой восприимчивый характер, то не сидел я бы сейчас и не писал бы эти строки. А подавал бы на голову Дзюбе с левой бровки. Или Кокорину свежий стул.
Спасибо. И вот еще один стих, не знаю откуда они берутся (читать в восходящем дитрохее):
Ты сидела, зыркала глазами
Карими
В бокале плескался мутный карменер
Ты сидела, хищно манила
Наливами
В душе бурлился кавалер
(шепотом) Пьющий мутный карменер
Ваш CoffeeT
Ну что, пирожки, признавайтесь, скучали? Или нет? Или «о нееет, только не он». Или «кто этот парень вообще»? Приму любой ответ как католический священник принимает на исповедь румяного мальчика (прощайте, спонсоры). Как и любой курильщик, я продержался преступно мало. И то, вы себе представить не сможете как мне иногда хотелось, утробно и возбужденно дыша, начать строчить о том о сем литературном, высекая из пустоты новые искорки критических ундецимаккордов. Но я дал себе слово попробовать поработать над другими вещами (с таким же успехом я бы мог пьяным, с примотанной к небольшому дрыгающемуся дельфину ногой бороться с Хабибом Нурмагомедовым), и честно работал, день за днем монотонно настукивая на ноутбуке, почему-то «камбрией» в 14-ом регистре. Но, правду говорят, что писака – это самая одинокая профессия на свете. Чтобы хоть как-то себя заявить в таком серьезном ремесле надо принять много обетов, вследствие чего – отказаться от многих обедов. От том яма, который плещется сейчас во мне, я бы точно не смог бы отказаться. Так что для начала давайте я вернусь к вам. Резко, тревожно и неумолимо. Как госконтракт на 126 миллионов рублей.
Что же на самом деле прервало мой хиатус? Вы не поверите, и, может быть, даже еще сильнее удивитесь. Это французский романист Фредерик Бегбедер. 53-летний уроженец Нейи-сюр-Сен, не очень понятно, чем занимавшийся последние пару тысячу лет, триумфально вернулся с новым романом, который называется так же красиво, как глаза Бена Аффлека – «Une vie sans fin» или «Вечная жизнь». Давайте сразу о двух вещах, перед тем, как мы решим, триумфально он там вернулся или нет. Вещь первая – Фредерик Бегбедер жив. То есть жив, дееспособен, зряч. Я немного был удивлен этому (хоть и знал, как в анекдоте про чукчу и Титаник, что он жив, но все же). Вещь вторая – Бегбедер реально хорошо обеспечен и популярен. Он даже в прошлом году к Урганту ходил на первый канал (хотя туда мне кажется наш пес с завода Агамемнон уже тоже ходил). То есть в моем представлении, французский писатель всегда был немного таким куртом кобейном - был в нем всегда надрыв, какой-то близкий конец, непоправимость и обреченность. Ан нет, как и Уэсли Снайпс (вот вам вторая неожиданность на сегодня) Бегбедер вполне себе успешен и благополучен. Гонкуровскую премию ему, конечно, никто никогда не даст, да он никогда и не хотел. Как Катя, которая со мной вместе училась долгое время, та же история. Катя, вот тебе стих (прощайте, все знакомые Кати):
Герань нюхай сердито
Руки на грудях сложи
Недоверия термиты
Сточили дерево любви
(детский хор) навсегдаааааа
Ну ладно, что там с литературой? Вы не поверите. Все абсолютно тоже самое. Ну то есть все основные принципы как были – так и остались. Уже с самого начала (книга начинается с эпиграфов - первый принадлежит католической церкви, второй - самому известному арабскому террористу в мире) сплошной эпатаж, наигранная чувственность (да не верю я ему, конечно, он же француз), массив плотной нелитературной каши из которой разве только какие-то цитаты в соцсети и таскать. Ах да, разумеется, якобы автобиографичность (тут тоже, если честно, вилами корявыми по воде), как-то не вызывает у меня эта лоснящаяся морда доверия. Видите, ну то есть, Бегбедер – самый натуральный «тропперист» (Тропперист – писатель, который на протяжение всей своей карьеры, с той или иной долей успеха пишет один и тот же роман. Назван в честь бывшего предавшего все в своей жизни как ты мог американского писателя Джонатана Троппера - прим. пер.). Ну мы другого не ожидали. Но мы знаем, что есть у Бегбедера удачные вещи (абсолютно все романы с 1997 по 2000 год - 2 шт.), а есть не очень (все остальные годы - 7 шт.). К каким же относится наш унвисанфин?
Ко всем остальным, конечно же. Честно говоря, читать новую книгу парижского рекламщика просто-напросто некомфортно – повествование как изрядно встряхнутая бутылка шампанского в руках трезвенника (не думаю, что это комплимент. Нет, точно нет). А вы видели сколько сносок? Я, честно говоря, порой не понимал, что я читаю, современный словарь всего-на-свете-за-5 минут или художественную книгу. Еще сложнее понять, что это, художественный роман или книга о том, какой Фредерик Бегбедер классный (семьянин, деньги, секс). Нет, ну конечно, я ему завидую, но мне кажется про это же был и «99 франков» и «Любовь живет три года» и, особенно, омерзительный «Идеаль» (я точно помню, что она лидировала в рейтинге моих худших книг, пока я не прочитал Зусака – где он, кстати?). И если когда-то где-то это вышло у Бегбедера обаятельно и мило, то сейчас это вызывает только оскомину, как будто несвежую креветку съел. Мы, Фредерик, в России ценим самоиронию и скромность, а павлинов мы не любим. Мы их едим (ну где-нибудь на Урале, нет?).
А теперь, внимание, самая главная мысль. Кюрокодил звучит гораздо забавнее, чем просто крокодил. Что-то мысль скачет. Я опять сочинил стишок:
Кюрокодилы шли в атаку
Благородно шелестя
Зеленой шкуркой
Своего отца
В общем то, есть только одна справедливая оценка - ее отсутствие (ну либо иначе это брезгливые 1,5 если что). Кому-то это покажется в некотором смысле профанацией, но премия, стоящая на моем рабочем столе позволяет мне... хотя, стоп, ну сколько уже можно про премии. Давайте я это сделаю как будто у меня здесь первый раз – искренне и несуразно, зато тепло и добро.
(на одном дыхании) Я не знаю, как у вас, а у меня в те годы (ТЕ ГОДЫ) тоже стояли статусы во «Вконтакте» из «Любовь живет три года» («Моя проблема в том, что ты ее решение»), а в CD-плеере по кругу крутился кричащий Честер, и было кстати, не побоюсь этого слова, зае*ись. Не хорошо, не плохо, а просто зае*ись. Когда ты шел на свидание, и вы могли часами говорить про книги (Бегбедера и Паланика), а потом неумело целоваться где-нибудь в 5 утра у метро «Кропоткинская», где дуют страшные ветра, и ты закутывал ее в свое дешевое пальто, а оно ни черта не грело, и она говорила «оно же ни хрена не греет», а тебе было все равно тепло, а потом в 5-30 открывалось метро и ты ехал час в одну сторону, опять целовал неумело и жутко мерз, потом полтора часа в другую и старая бабушка укоризненно будила тебя на конечной, чтобы ты не уехал в депо и тебя не съели огромные живущие там крысы, а потом ты шел в своем дрянном пальто, вороны простужено кричали, а в СD-плеере играл сноу пэтрол и было все равно тепло, и ты приходил домой, мама укоризненно смотрела, а может нет, а ты садился за "ВК" и писал еще одну цитату из Бегбедера, которые знал наизусть ("Любовь – непонятная штука. Когда видишь ее у других, ничего не понимаешь, и еще меньше – когда это случается с тобо" и тупой контакт обрезал фразу в самом конце, а ты не злился, а девушка писала тебе, что тебя любит, а ты писал, что любишь в ответ.
(пауза)
Так вот. В знак памяти и невероятно эгоистичной любви к своему юношеству возвожу посредственного французского романиста Фредерика Бегбедера в разряд неприкасаемых. Его постер, распечатанный в формате А0 торжественно водружается рядом с плакатом Чака Паланика. Большое спасибо этим двум дядькам – если бы не их, скажем честно, достаточно дрянные книжки и мой восприимчивый характер, то не сидел я бы сейчас и не писал бы эти строки. А подавал бы на голову Дзюбе с левой бровки. Или Кокорину свежий стул.
Спасибо. И вот еще один стих, не знаю откуда они берутся (читать в восходящем дитрохее):
Ты сидела, зыркала глазами
Карими
В бокале плескался мутный карменер
Ты сидела, хищно манила
Наливами
В душе бурлился кавалер
(шепотом) Пьющий мутный карменер
Ваш CoffeeT
Бегбедер уже писал книгу в формате диалогов, когда озадачился поиском бога. В новом романе автор ищет эликсир бессмертия и рецепты долголетия. В своих поисках он путешествует по ультра-современным клиникам, где ему прописывают веганские диеты и очищение крови лазером; записывает одно за другим интервью с известными врачами и учёными, делая прогнозы и ставки на собственное будущее, которое при любом раскладе однажды приведёт к точке невозврата. Книга получилась похожей на цикл статей в журнале "Наука", местами забавная и познавательная, но в целом, весьма банальная.
Это мой самый субъективный отзыв, потому что, какую бы Бегбедер ни написал ерунду – я все равно поставлю 5 . Любовь слепа, а я очень люблю творчество данного автора. Насколько, я помню, я еще либо мало, либо вообще не говорила о любимых авторах. Фредерик Бегбедедер – самый любимый.
⠀
А теперь немного о книге. Бегбедер повзрослел и это чувствуется. В «Вечной жизни» он даже не скрывает, что главный герой это он сам. Вообще в каждой книге главный герой – всегда немножечко он, но тут написано черным по белому.
⠀
И вот главный герой в один прекрасный день решает, что не хочет умирать и не будет, а если и умрет, то не раньше 2240 года. Решить – легко, но как же это сделать? Наш герой решает обратиться к науке.
⠀
В книге все места, клиники, врачи существуют на самом деле. Очень много научного, сноски занимают половины страницы и это даже очень интересно! Тема смерти тут очень сильная, и можно даже слегка начинать впадать в тоску. Есть рассуждения на тему религии, нужна ли вечная жизнь вообще, что самое главное в жизни вообще.
И все равно этот роман о любви. На мой взгляд, Бегбедер всегда пишет о любви, даже делая упор на научные исследования.
Я получила огромное удовольствие от чтения и прочитанного. Никому особо советовать не могу, потому что см. абзац про визги и писки)))
Бегбедер написал новый роман, на сей раз о любви. И как обычно, о любви к себе. Так что, если жаждете новенького от некогда популярного автора, то лучше не ждите зря. Правда, кто знает, может, во Франции он еще и популярен.
История циклична, конечно, но в случае с литературой повторов лучше избегать. Здесь же явно прослеживается работа по излюбленному рецепту автора - я, опять я и снова я. Теперь ему за пятьдесят и он страдает не только от кризиса среднего возраста, но еще от страха смерти. По сему поводу Бегбедер-автор почитал побольше научных журналов и отправил Бегбедера-героя скитаться по престижным клиникам в поисках эликсира бессмертия, параллельно цитируя выдержки из тех самых журналов и не забывая упомянуть стоимость посещения всех этих элитных мест. Вдруг неБегбедеру-читателю потребуется. Правда вот, с читателем небольшая непонятка. Кому на сей раз опус адресован? Молодежи, скорее всего, будет скучновато, тем более тем, кто не взрослел одновременно с писателем, более старшей аудитории слишком уж заметна некая халтурность написания в бесконечных списках и псевдонаучном стиле.
В общем, книга на любителя. Совсем уж ярого любителя писателя.
Главное разочарование последних лет в моей коллекции
Мое увлечение Бегбедером началось в 2008 году и закончилось в 2009. За это время я успел прочитать все, что вышло у него на тот момент. Конечно же, не обошлось и без знаковых историй: роман "99 франков" меня так увлек, что я решил пойти учиться на пиарщика, чтобы моя жизнь была также увлекательна (без перегибов, конечно). Забавно, что сейчас я работаю в рекламе и за исключением наркотиков, плюс-минус все так и есть, как Октав рассказывает. Наркотики тоже есть, если что, но я не поклонник.
Закончил я с ним не просто так, ведь Сорокин и Мураками (мои любимые авторы) со мной до сих пор. А по причине того, что его последние два романа были плохие. "Французский роман" - абсолютно нулевый, настолько, что я ни строчки оттуда не вспомню. А "Идеаль" не просто плоха, а ужасающе плоха. В то время я понял, что по всей видимости, автор начал стареть, идей новых нет, деньги зарабатывать надо, вот и переливает из пустого в порожнее. По сути, если вы поставите все его книги в ряд, там будет одно и то же: герой средних лет, несколько сексуально озабоченный, сыплет сарказмами, рассуждает о жизни богемы от лица богемы. Рефлексирует о детстве, женщинах, детях, окружении. В ранних романах более менее сюжет вел героя от одного события к другому, и он реагировал на обстоятельства, в поздних - он придумывал обстоятельства (типа посадили в камеру) чтобы расплыться мыслью. Короче, больше я просто не смог.
Прошло 9 лет, и я совершенно случайно, как в последнее время и бывает, просто наткнулся на его новую книгу - "Вечная жизнь". 4 года назад встретил "Уна и Сэлинджер", но помня последние ощущения от его прозы, прошел мимо. А тут чего-то захотелось взять в руки. Прочитал 10 страниц, решил купить. Начало более-менее удачное. В его стиле, но уже не про богему, а про современные нравы - Instagram, YouTube, медийность. Близкие мне по роду деятельности темы.
Ошибся. "Вечная жизнь" - это переработанные статьи из журналов, склеенные никчемным сюжетом. Главный герой решил, что хочет жить вечно. Вместе со своей десятилетней дочерью он отправился в путешествие по местам, где ученые ведут исследования, связанные с переработкой ДНК, загрузкой мозга на жесткий диск итд. В Швейцарии ему лазером очищают кровь, в Нью-Йорке кормят переработанной едой. Весь роман движется по одной схеме: герой приезжает в новый город, там он общается с ученым/врачом, пытается проанализировать информацию, понимает что ему она не подходит и едет дальше. Дочка тут нужна только для того, чтобы роман был похож на фикшн. Она прописана для плотности истории, мол Фредерик оброс семьей, у него есть любимая дочь и женщина с маленьким ребенком. Он таскает их за собой в попытках найти рецепт вечной жизни. Или хотя бы, лет до 250. Иногда они ругаются, иногда в сюжет вклинивается какая-нибудь бегбедеровская дичь, типа робота с искусственным интеллектом, или предсказания будущего.
Из плюсов романа я могу отметить реально лишь один: читается легко, поэтому мучения не так длительны. Все беседы, написанные на основе статей (автор сам говорит, что брал оттуда инфу) - относительно поверхностны, тут лучше идти искать адекватный научпоп. Сюжет, как я уже написал выше, полная дрянь. Положительных эмоций книга не вызывает, ровно как и резко отрицательных. Разве что, реально жалко потраченного времени, и это раздражает.
Я никому не советую читать это. Но если вы поклонник Бегбедера после всего, что он написал, то для вас - идеально. Движения вперед у него как у писателя - нет. В следующий раз я куплю его роман, только если за него он получит нобелевскую премию. Но этого не случится, сами понимаете.
Иногда подростковые увлечения стоит там и оставлять.
Мое поколение в мгновение ока перешло от непоследовательности к паранойе, кажется, это случилось за одну ночь: все мои развеселые друзья восьмидесятых говорят только о здоровой пище, киноа, веганстве и велопрогулках.
Впрочем, честно говоря, я больше не верил, что Бог умер: все куда сложнее. Он умер в ХХ веке, но вернулся к следующему столетию, чтобы заменить кокаин.
Новітня людина - це купа з сімдесяти п'ятьох мільярдів клітин, яка намагається конвертуватися у пікселі.
Відверті селфі у соціяльних мережах - це нова ідеологія нашої доби, те, що італйський письменник Андреа Інглезе назвав "єдиною законною пристрастю - пристрастю до перманентної автопромоції".
"Я начал ненавидеть старость - предбанник могилы"