Детство

Холодная весна

Датская литература для меня – белое пятно, из авторов я знала только Ганса Христиана Андерсена :) Писательница Тове Дитлевсен – классик у себя на родине, но ее “Копенгагенская трилогия” (написана в 60-е годы прошлого века) была переведена на русский и опубликована только в 2020 году. Первая часть трилогии, “Детство”, заинтересовала меня благодаря высоким оценкам и аннотации (хоть и довольно мрачной). Мне всегда интересно читать воспоминания про детство, ведь впечатления из этого периода обычно самые сильные и остаются с нами на всю жизнь.

Детство Тове – это будни рабочей копенгагенской семьи в период между двумя мировыми войнами. Тотальная безработица, нестабильная политическая обстановка, вечная нехватка денег, озлобленные родители. Тове – натура чувствительная, поэтому, как и любой ребенок, старается отгородиться от окружающего мрака. Свое утешение, помимо общения с подругой и братом, она находит в стихах, альбом с которыми она старательно прячет от окружающих, ведь они считают их слишком взрослыми, да и вообще, не женское это дело. Детство для Тове – это такой колючий свитер, из которого ты уже вырос, но выкинуть его почему-то рука не поднимается, хоть он тебе и не нравится.

От чтения осталось двойственное впечатление. С одной стороны, темы гнетущие и мрачные. Постоянно ловила себя на мысли, что детство должно быть совсем другим. Но текст книги при этом льется рекой – язык очень легкий, “воздушный”, лаконичный, словно стихотворения в прозе. “Детство” – это всего лишь ~130 стр. текста, но при этом произведение целостное за счет выверенного слога. Перевод с датского замечательный.

Во время чтения возникала мысль, что у классической русской и датской литературы много общего, в частности, атмосфера и настроение (не зря в тексте упоминается Горький). Честно скажу – желания прочитать две оставшиеся части трилогии не возникло, а вот со стихами хотелось бы ознакомиться. Надеюсь, получится их найти.

Я тоже хочу стать поэтом!

Однажды я спросила: "причитания" - папа, что это значит? Я нашла это выражение у Горького, и оно очень понравилось мне. Отец долго думал, поглаживая вздернутые кончики усов. Это русское понятие, произнес он. Означает боль, одиночество, печаль. Горький был великим поэтом. Я ответила, довольная: я тоже хочу стать поэтом! Отец тут же нахмурился и грозно сказал: не обольщайся, девушка не может быть поэтом! Оскорбленная и опечаленная, я снова замкнулась в себе, а мама и Эдвин тем временем смеялись над моей сумасшедшей прихотью. Я поклялась больше никогда не делиться своими мечтами с кем бы то ни было и пронесла это обещание через всё детство.

Детство. Тове Дитлевсен.

Первая книга автобиографичного рассказа известной датской писательницы.

Начало XX века, только что отгремела одна война и уже надвигается вторая. Тове живет в многоквартирном доме рабочего района Копенгагена с родителями и старшим братом. Отец содержит семью, но внезапно теряет работу, им приходится перебиваться непостоянными подработками и делать вид, что все нормально. У Тове нет подруг, только брат, но девочкам не полагается дружить с мальчиками, даже из своей семьи. С годами Тове заводит дружбу с Рут, но поддерживать её становится очень тяжело. Тове любит читать взрослые умные книги, этим она пошла в своего отца-социалиста, мать не радует такое увлечение. Как и мечта стать поэтессой не радует никого в доме. До тех пор, пока брат ни прочитал украденный журнал со стихами, у Тове не было союзников в своем творчестве. И только брат по-настоящему верит в неё.

На протяжении романа наблюдается явное взросление из Тове-ребёнка в Тове-юнессу. Это видно не только по её поведению и раскрытию, но и по слогу. Детские рассуждения об окружающем мире пересматриваются и становятся более зрелыми. Хочу обратить внимание на сам текст, в нем отсутствует классическое выделение прямой речи, только запятые, иногда двоеточия и указатели, кто это сказал. Но не в каждом предложении есть указание на автора высказывания, и мы понимаем интуитивно, кому оно принадлежит.

Книга короткая и быстро читается, интересно и завораживающе, сразу для себя находишь несколько близких цитат. Спасибо издательству No Kidding Press не только за перевод и выпуск книги, а за качество бумаги, шрифт и стильную обложку. Жду продолжения трилогии.

Юная Тове твёрдо уверена – ей с её детством не по пути. Не смогли они притереться друг к другу, и детство ей нещадно жмёт, как жмут ботинки не по размеру. Она не находит радости в необходимости быть ребёнком, её тяготит отношение взрослых к её возрасту. Тове знает, что не вписывается, что она странная со своей неистовой потребностью к самовыражению и желанием во что бы то ни стало выплёскивать свои мысли на бумагу. Не тот возраст, не то место, не то время. Не так давно отгремела Первая мировая, а затем и отец, потеряв работу, не на шутку увлёкся социалистическими идеями. Мать у Тове холодная и отстранённая, а родной Копенгаген то удобно осязается, если к нему примериться, то вдруг неожиданно давит в прежде привычных местах.

Пишет Тове очень рублено и концентрированно. Она ёмко расходует слова, резкими штрихами набрасывая портреты окружающих и описывая быт. И при этом мир вокруг её юной версии очень осязаем, а царящий в душе девочки дискомфорт невероятно понятен и ощутим, даже не смотря на то, что моё детство очень отличалось от того, что прожила Тове.

Детство никогда не бывает впору. Только когда оно отпадет, как мертвая кожа, о нем можно спокойно рассуждать и говорить будто о пережитой болезни. Большинство взрослых считают, что у них было счастливое детство и, может быть, даже сами в это верят, но только не я. Думаю, что им просто посчастливилось его забыть.

«Детство никогда не бывает впору. Только когда оно отпадает, как мёртвая кожа, о нём можно спокойно рассуждать и говорить, как о пережитой болезни»

Возрастная трилогия датской писательницы Тове Дитлевсен, судя по первому тому, в корне отличается от всей подобной мировой литературы, осмысляющей процесс взросления и становления личности. Вместо обаятельного толстовского Николеньки, мы видим несуразную Тове, и для неё детство не уютный мирок, а гроб, из которого без посторонней помощи не выбраться. Каждый выкарабкавшийся на всю жизнь получает ссадины, шрамы и кровоподтёки. Только не подумайте, что в «Детстве» вас ждёт исключительно северо-европейская чернуха начала века с насилием над детьми на каждой странице, посыл Дитлевсен заключается в том, что детство – это в том числе травмирующий опыт, а не исключительно благостная жизнь среди игрушек и сладостей с нуля до пубертата.

Детство Тове – раздражающее взрослых состояние «недо-». Девочка не ровня старшему брату, мать смотрит на неё сверху вниз, словно бы вопрошая «ну когда же ты уже вырастешь?». Быть всего лишь ребёнком – хуже некуда. Быть ребёнком, которому его детство не по размеру, словно пальто с чужого плеча – вообще труба.

Тове Дитлевсен знала, что если описать свой опыт, то его обязательно кто-то поймёт и разделит. Поняли. Разделили. Не мать, не отец и не брат. Не те, от кого ждёшь понимания и поддержки в первую очередь. Но тысячи людей со всего мира. Тысячи взрослых с детскими отметинами на теле. Тысячи бывших детей, что не забыли…

Инстаграм про книжечки

Лучшая книга 2020 года

«Детство» - идеально выверенные мемуары. Такой короткий роман, а какие душащие, тяжелые эмоции там спрятаны.
⠀
Тове живет в Копенгагене. Мать ее не любит («это последняя пара обуви, которую ты от нас получишь»). Отец не всегда замечает дочь, занят политическими играми. Брат несчастен и угрюм. Подружка Рут пропадает и не возвращается, как и маленькое, несчастное, бесцветное детство героини. Что остаётся ребёнку? Писать стихи и надеяться на лучшее.
⠀
Читаешь роман с наслаждением от слога; цепляешься за детали, за мудрые размышления. Тове учится наблюдая: она видит несовершенства родителей, чувствует эмоциональную отчужденность, замечает грязь улиц и пороки соседей.
⠀
Я хочу со временем приобрести роман и перечитать. Скажу кратко: этот текст - пример для писателей, как можно аккуратно создать историю, избегая ненужных эпизодов и лишних слов.