Тове приходится рано оставить учебу, чтобы начать себя обеспечивать. Одна низкооплачиваемая работа сменяет другую. Ее юность — «не более чем простой изъян и помеха», и, как и прежде, Тове жаждет поэзии, любви и настоящей жизни. Пока Европа погружается в войну, она сталкивается со вздорными начальниками, ходит на танцы с новой подругой, снимает свою первую комнату, пишет «настоящие, зрелые» стихи и остается полной решимости в своем стремлении к независимости и поэтическому признанию.
Вторая часть «Копенгагенской трилогии» Тове Дитлевсен посвящена самому непонятному периоду в жизни человека – юности. Оказывается, вырваться из оков детства ещё недостаточно для того, чтобы попасть в мир взрослых и сойти в нём за своего!
В этом романе тесный мирок Тове, проведшей всё детство в маленькой квартирке в рабочем квартале, стремительно расширяется: переезд от родителей, устройство на работу, подъездные вечерние обжимания с кавалерами, первое издание стихотворения, а вскоре и целого поэтического сборника. Героине очень хочется всего и сразу, быть везде и познать всё. С утра она видит себя великой поэтессой, в обед – незаменимой стенографисткой, а к вечеру приходит осознание, что неплохо бы срочно с кем-нибудь обвенчаться, выйти замуж и нарожать кучу детишек. Необходимость остановить свой выбор и невозможность объять необъятное вызывают досаду: зачем в мире столько всего, зачем всё так быстро меняется, если ты не в состоянии за этим угнаться?
Пока воспринимаешь всё описанное как юношескую непосредственность, наивность и открытость героини – умиляешься и пророчишь ей светлое будущее. Но к финалу романа подкрадывается осознание того, что это всё вовсе не возрастное, не юношеский максимализм, а отражение ключевых черт характера, и вместе с этим осознанием подкрадывается и ощущение краха, вечной неустроенности. Видится мне, что Тове так и не сможет найти себе место в жизни и успокоиться, так и будет её, бедняжку, дёргать из крайности в крайность во всём, штормить и в личной жизни, и в литературной, и в социальной.
Жду финал трилогии и надеюсь и надеюсь на лучшее!
Инстаграмчик про книжечки
Вторая часть «Копенгагенской трилогии» Тове Дитлевсен посвящена самому непонятному периоду в жизни человека – юности. Оказывается, вырваться из оков детства ещё недостаточно для того, чтобы попасть в мир взрослых и сойти в нём за своего!
В этом романе тесный мирок Тове, проведшей всё детство в маленькой квартирке в рабочем квартале, стремительно расширяется: переезд от родителей, устройство на работу, подъездные вечерние обжимания с кавалерами, первое издание стихотворения, а вскоре и целого поэтического сборника. Героине очень хочется всего и сразу, быть везде и познать всё. С утра она видит себя великой поэтессой, в обед – незаменимой стенографисткой, а к вечеру приходит осознание, что неплохо бы срочно с кем-нибудь обвенчаться, выйти замуж и нарожать кучу детишек. Необходимость остановить свой выбор и невозможность объять необъятное вызывают досаду: зачем в мире столько всего, зачем всё так быстро меняется, если ты не в состоянии за этим угнаться?
Пока воспринимаешь всё описанное как юношескую непосредственность, наивность и открытость героини – умиляешься и пророчишь ей светлое будущее. Но к финалу романа подкрадывается осознание того, что это всё вовсе не возрастное, не юношеский максимализм, а отражение ключевых черт характера, и вместе с этим осознанием подкрадывается и ощущение краха, вечной неустроенности. Видится мне, что Тове так и не сможет найти себе место в жизни и успокоиться, так и будет её, бедняжку, дёргать из крайности в крайность во всём, штормить и в личной жизни, и в литературной, и в социальной.
Жду финал трилогии и надеюсь и надеюсь на лучшее!
Инстаграмчик про книжечки
Между прочтением первой и второй части трилогии прошло достаточно времени, чтобы ощущения от первой притупились и воспоминания о "детстве" стали тем, чем они обычно и являются - приятной, но немного печальной туманной дымкой с привкусом ностальгии. Так что в героине "юности" я не видела уже ту маленькую нескладную девочку, которая делает неловкие первые шаги в сочинении стихов и страдает от несчастного детства, не до конца этого понимая.
Теперь Тове - такая же нескладная, угловатая девушка, которая начинает робко осознавать свою поэтическую неординарность но, к сожалению, больше задумывается про быт, замужество, детей. Принимает мысль, что и она когда-нибудь выйдет замуж и уволится с работы, уйдя на содержание к мужу. Отравленная этой идеей, она много времени уделяет мыслям о поиске мужа и каждого мужчину рассматривает в первую очередь (за редким исключением, во вторую) в таком ключе.
Второе основное занятие Тове - работа. Точнее попытки делать что-то, за что платят деньги, пока она ждёт. Ждёт восемнадцатилетия. Ждёт, пока кто-нибудь возьмёт ее в жёны. Ждёт, когда начнёт писать хорошие стихи. Как ни странно, но эта "промежду прочим" карьера складывается у неё не так уж и плохо. Она учится стенографии, учится печатать на машинке - полезные навыки для писателя.
И наконец - творчество. Не думаю, что многие поэтессы могут похвастаться публикацией первого сборника в 18 лет. Ну тут наверно уместно будет вспомнить выражение про мечты и помогающую вселенную. Видимо, Тове действительно очень сильно этого хотела.
Для меня самая большая загадка Тове в том, что несмотря на её кажущуюся пассивность, она в целом добивается своего. Она съезжает от родителей и даже находит в итоге неплохую комнату, её помолвка с неправильным человеком расторгается, она каждый раз находит работу лучше прежней. И главное, в итоге, она находит "связи" для публикации сборника своих стихов. Складывается ощущение, что это какие-то две разные девушки. А возможно дело просто в том, что Тове взрослеет.
Но это уже совсем другая история.
Копенгагенскую трилогию Тове Дитливсен прочитала за выходные. И сделала бы это снова. Я не знала, что меня ждёт, но доверилась и не пожалела.
Крошечные (130-200 страниц), но такие сильные, три автобиографичные книги, каждая из которых — самостоятельное произведение. Напишу же обо всех.
Одновременно простая и поэтическая проза, звонкая и сбивчивая. Долгожданный женский голос после трилогий Толстого и Горького, которые с удовольствием читала в своё время.
История девочки из бедной рабочей семьи и жизнь, быт и любовь женщин в Копенгагене в начале XX века.
История девочки, которая мечтает писать.
Жизнеутверждающая и светлая, несмотря на темноту вокруг.
Мои первые книги издательства No Kidding Press. В восторге от обложек с фотографиями писательницы, цвета, бумаги и издания в целом. Отдельная благодарность за возможность познакомиться с творчеством одной из самых известных и уникальных поэтесс и писательниц Дании.
Теперь это жемчужинки в моей скромной коллекции.
Тове подросла, но всё та же. Её взгляд сосредоточен на себе и собственных желаниях: проблемы брата, болезнь родственников или чужие эмоции - всё не имеет значения. Если, конечно, почему-то не влияет на исполнение желаний или затрагивает эмоционально. Маленькая девочка, описывающая хрустальную, колючую боль одиночества (ведь родители не слишком проникались и интересовались внутренним миром детей), становится всё больше похожей на них. Да, она эгоистка, может это обязательная черта поэтов? Со всех сторон подступает Вторая мировая, но автора заботит только издание произведений.
В "Детстве" Тове мечтала поскорее вырасти и сбросить все его тревоги, теперь снова поставила себе некую дату, за которой будет всё хорошо и прекрасно. Словно нельзя справляться с трудностями настоящего и радоваться его мелочам, нужно только ждать некого "завтра". Хотя проблемы "сейчас" - это не неравноправие полов, например (она истинное дитя своей эпохи), или социальное расслоение, это отказ хоть кого-то жить ради Тове, заботиться о ней, оберегать, я бы даже сказала - "тетешкать".
Роман короткий, но написан большими многостраничными абзацами. Это не монструозные предложения, а словно поток кратких событий и обширных раздумий автора о себе в их контексте. За счет такого стиля текст не только читается легко, но обретает ноту монолога-размышления о прошедшем. А все оценки и выводы остаются на совести читателя.
Во мне есть необычное — я пишу стихи, — но одновременно много совсем обычного. Как все прочие молодые девушки, я хочу выйти замуж, родить ребёнка и получить свой собственный дом. Когда девушке приходится добывать свой хлеб, в этом есть что-то болезненное и хрупкое. Совершенно не видно света в конце туннеля. А мне так…