Советские издания
Обращали ли вы когда-нибудь внимание на скромную и гордую фразу, которая в прежнее время всегда печаталась на футбольной афише: «Матч состоится при всякой погоде»?
И вы можете быть уверены, что, хотя бы прорвало все небесные шлюзы, и тяжкий ливень пал бы на землю, и разразилось бы землетрясение, или свирепый циклон закрутил бы воздух, воду, песок и листья в жгут, как скручивают прачки белье, – все равно болельщики займут свои места на трибуне, и в положенный час судья возвестит начало игры.
Солнце зашло. Быстро слиняли блеклые краски мартовского заката. Снега за окном вагона набирались вечерней синевы. Ранняя звезда засквозила в небе над далекими, уже плохо разглядимыми холмами. В вагоне густел сумрак. Света в поезде еще не давали, и дремотное оцепенение овладевало пассажирами. Обо всем уже успели поговорить за день, и каждый знал, куда и зачем едет сосед, и уже были выяснены цены на картошку, сало шпиг во всех ближних и дальних районах, перечислены все случаи вагонных краж и...
Хорошо помню тот день 1918 года, когда рано утром ко мне прибежал мой одноклассник и приятель Гришка Федоров и первым сообщил, что товарищ Ленин объявил декрет о новом календаре. Мы с этого дня стали жить по новому стилю, сразу перескочив вперёд на тринадцать дней. Так как и время тогда по всей Советской России перевели на два часа вперёд, то многие у нас в городке ещё долго путались в днях и часах. То и дело слышалось: «Значит, я буду в два часа по новому времени, 12 числа по старому стилю…»
Эта книжка написана для тех, кто хочет вырасти счастливым и помочь всем стать счастливыми. Значит, она и для тебя. Уверен я: и ты, дружок, мечтаешь, чтоб у тебя и у других людей жизнь была совсем хорошая. Правда ведь? Кто этого не хочет? Много я слышал разных споров о счастье. Одни говорили: "Сила, здоровье - в них все счастье". Другие не соглашались: "Богато жить, все иметь - вот что такое счастье!" Третьи спорили: "Счастье - это слава: чтоб все тебя знали!" "Дело свое в жизни хорошо...
Это – быль. Писатель встретил в Сочи генерала, который рассказал ему эту историю.
Л. Кассиль сам видел "портрет огнем", выжженный на теле этого генерала...
Тогда же Л. Кассиль и написал об этом, и рассказ был опубликован в журнале "Огонек".
Е. Таратута
Пека Дементьев был очень знаменит. Его и сейчас узнают на улице. Он долгое время слыл одним из самых ловких, самых смелых и искусных футболистов Советского Союза. Где бы ни играли – в Москве, в Ленинграде, в Киеве или в Турции, – как только, бывало, выходит на зеленое поле сборная команда СССР, все сейчас же кричат:
– Вон он!.. Вон Дементьев!.. Курносый такой, с чубчиком на лбу… Вон, самый маленький! Ах, молодец Пека!
Журналист Пётр Андреевич Болотов, разъездной специальный корреспондент большой московской газеты, возвращался из далёкой командировки домой. Он долгое время пробыл в глуши, вдали от больших центров, и даже газеты раздобывал урывками. Теперь он предвкушал удовольствие от встречи со столицей: настоящий кофе, горячая ванна, свежая газета, любопытные друзья, перед которыми можно будет похвастаться своими странствованиями. Но в дороге Болотов получил встречную телеграмму из своей редакции: «Сделайте...
Вагон дали нам хороший, номер «172-256», товарный. Срок возврата — январь будущего года. Осмотр последний в августе был. И все это на вагоне обозначено. Площадочка имеется тормозная, чин чином. На площадке той самой мы и ехали. Вагон-то в Москве запечатали под пломбу, чтобы не было разговоров, какой груз...
Детская образовательная литература, Советская детская литература, Советские издания, Энергетика, электротехника, История России и СССР, Для среднего школьного возраста (Подростковая литература) 12+
Книга рассказывает об отдельных страницах истории советской энергетики, о деятельности ведущих специалистов и рядовых тружеников-энергетиков.
Для среднего и старшего возраста.
Рисунки С. Тё.
Оформление В. Ф. Котанова.
Война была в разгаре; в гавани и в городе все двигалось, жило, шумело тревожно и возбужденно. Ждали очередного воздушного налета. Зеркальные окна магазинов были зарешечены наклеенными на стекло бумажными лентами. По вечерам город гасил огни и горели только синевато-фиолетовые фонарики у домов да летели во тьме пригашенные вполсвета фары машин, надевших темные очки. Ночью вдруг начинали по-волчьи выть сирены, взвывали до истошного визга, и город замирал в полной тьме и тревоге. А утром люди...
Когда хотят сказать, что какая-нибудь история очень стара и давно всем известна, то говорят, что она уже имеет длинную бороду.
Про мою новогоднюю историю тоже можно сказать, что эта история с длинной бородой, и даже не с одной, а с двумя, если хотите…
Покровск на Волге - столица. Главный город Республики немцев Поволжья.
Это из географии. К сведению.
Вывески двойные - немецко-русские. Язык тройной. Вроде одеколона. Украинский, русский, немецкий.
Интересный городок. Летом пыль - жуть. А это было зимой. В 1927 году. Снег был до окон, до крыш, до безобразия.
Мало кто знал в городе, где и как потерял свой голос Леонтий Архипкин, по прозвищу Граммофон. А ещё меньше было тех, кто слышал когда-нибудь и помнил этот голос. Уже сорок лет Леонтий Архипкин говорил сиплым и шероховатым шёпотом, беспрестанно отхаркиваясь и странно курлыкая, словно граммофон, у которого кончилась пластинка, но сбившаяся игла ещё царапает круг, мотаясь из стороны в сторону. Однако заволжские старики уверяли, что было время, когда голос Леонтия Архипкина гремел по всей Волге,...
В деревне Лаванка, что по-испански значит «Дикая утка», на воскресенье ждали моряков с советского теплохода «Кимовец». Одиннадцать городов и девятнадцать деревень пригласили к себе кимовцев на воскресенье к обеду. В одиннадцати городах и девятнадцати деревнях чистили, вытряхивали праздничные ковры, готовясь подстелить их под ноги отважных гостей. Скребли большие противни, выкатывали бочки с вином, вывешивали на улице портреты Ленина. Слава «Кимовца» далеко опередила гостей. В Лаванке все...
Лет двадцать пять назад, еще за год-другой до Великой Отечественной войны, я стал выступать с небольшими докладами и вести дружеские дискуссии о хорошем и плохом вкусе в рабочих и студенческих общежитиях, клубах больших предприятий, в старших классах школ. Продолжая эту работу в послевоенные годы, не оставляя ее и сейчас, даже значительно расширив ее рамки, я мог убедиться, что молодежь наша проявляет все больший интерес к миру прекрасного, к художественным ценностям, накопленным человеческой...
Это так вышло, в общем… Мы с папой при участковой амбулатории жили. Втроём. Ещё братишка Юзька. Ну, он тогда был совсем ещё клоп. Пятый год ему пошёл. А убираться к нам одна соседняя старушка приходила. Мамы у нас нету. А вот папа, ну отец то есть, эх и человек! У него не только орден, у него ещё даже почётный наган есть с личной надписью… Мы с отцом прямо как товарищи настоящие. Он только кажется, что строгий. А как начнёт с нами возиться! Всегда дурит. Даже не разберёшь иногда ― это он в самом...
Далеко на севере, на самом краю нашей земли, у холодного Баренцева моря, стояла всю войну батарея знаменитого командира Поночевного. Тяжелые пушки укрылись в скалах на берегу – и ни один немецкий корабль не мог безнаказанно пройти мимо нашей морской заставы.
«Дед» наш, Гриша Афанасьев, часто любил рассказывать эту историю. Мы слышали ее каждый раз после какого-нибудь тяжелого дня в море или на стоянке. Первый раз я слышал этот рассказ под утро, после страшной штормовой ночи, когда трепало нас одиннадцатибалльным норд-остом на косе у мыса Мидия, растреклятого и трижды гибельного. Слышал я этот рассказ в Атлантическом, когда шли мы из Америки. Восемь дней бил нас тогда штормяга, нагнало зыби – сила страшная! И утром, на девятые сутки, «дед»,...
Если бы я придумал этот рассказ, я бы назвал его именно так: «Вторая половинка песни». Но попадись мне чужой подобный рассказ, я бы решил, что автор сочинил всю эту историю. Так в жизни никогда не бывает… А вот, оказывается, иной раз и так бывает! Придумать такую историю – дело не очень хитрое, самое интересное как раз в том, что я тут ничего не придумал. Все это правда.
Детская образовательная литература, Литература ХX века (эпоха Социальных революций), Советские издания, Для начальной школы 6+, Культурология и этнография
Книга адресуется ребятам. Непринужденно, с юмором автор беседует о правилах поведения в школе, дома, на улице, в гостях, в театре, ведет разговор о взаимоотношениях с товарищами и взрослыми.
Шаль эту мы выбирали вместе: боцман и я. Накануне Трофим Егорович Штыренко пришел в мою каюту, помялся немного, спросил, чтобы соблюсти приличия, не засоряется ли у меня умывальник, отвернул кран, пустил воду, убедился, что все исправно, а потом, как бы собираясь уходить, смущенно обминая на себе робу, проговорил: – Вы не будете такие добрые, что завтра сходите со мной до города? Хочу посмотреть гостинец для жинки. Шаль там какую иль, мабуть, одеяло и прочее. В целом сказать, чтобы была память...
Все были в сборе. Не было только Барабасика.
– Барабасика не будет: он в госпитале, – сообщил лейтенант Велихов. – Приболел что-то наш Барабасик. Доктор говорит – воспаление.
– Жа-а-аль, – произнес кто-то в темноте, и я узнал густой протяжный бас Окишева. – Скучно без Яши будет. И сам он страдать станет, если узнает.
Как-то раз во время своих летних странствий я остановился в одном из приволжских городов. Был воскресный день. Мне надоело слоняться у пристаней, и от нечего делать я пошёл в зоологический сад. Сад был плохонький. Несколько волков бегали за проржавевшими решётками. Рядом на меня уставились пять острых лисьих морд. Были тут ещё понурый бизон, несколько журавлей, дикобраз. Но больше всего народу стояло в крайней аллее, где за частоколом и небольшим рвом сидел под открытым небом большой бурый...
Сам Перчихин полагал, что, будь у него мало-мальски подходящий голос, он, несомненно, стал бы знаменитейшим певцом. Но голоса у Семена Перчихина не было никакого, даже самого неподходящего. Зато он обладал совершенно феноменальным по остроте слухом. Я еще не встречал человека со столь чутким и точным ухом. Это и определило его военную специальность.