— Я такой родилась, — перебивает она безапелляционным тоном. — Но дело не в том, что мне чего-то не хватает. Я умнее других людей. Эмпатия не дает понять, как устроен мир. Можно сказать, что она размывает изображение.
— Нет, — шепчу я, — все не так. — Если я скажу, что у нее холодные глаза, это прозвучит слишком театрально. Но это правда. Ледяные голубые глаза. Как у нашего прапрапрачертзнаеткакогодедушки на фотографии. — У тебя повреждена или недоразвита островковая доля. Ты не умнее других. Ты бесчувственнее.
— Я не такая, как все. Я думаю, что я лучше других. Ты думаешь, что нет. Но мы оба считаем, что я не такая, как все.
— Да.
— Если я кого-то убью, то, возможно, не получу от этого удовольствия. Я не знаю, что на это сказать.
— Или получу удовольствие, но, сделав это раз, больше не захочу этим заниматься. Ты ведь знаешь, мне быстро все наскучивает.
— Я видел, как ты часами убивала муравьев.
Роза пожимает плечами:
— Это было весело. Веселье не может наскучить.
— Тебе кажутся веселыми неподходящие вещи.
— Ты считаешь, что весело бить людей.
— Это другое. Боксеры хотят драться. Они на это согласны.