В груди Микеланджело что-то оборвалось и упало, как камень. Когда дети,
обернувшись, пристально посмотрели на него, он вспомнил мертвеца в келье и
те две трубки, которые шли у него ото рта через шею: одна для того, чтобы
вдыхать воздух, а другая — чтобы пропускать в желудок пищу.
Почему бы небыть еще и третьей — чтобы глотать разбитые надежды?