Больничная палата — как плацкартное купе в поезде дальнего следования. Выйти можно на редких остановках по расписанию, только чтобы глотнуть свежего воздуха. Вернешься — лучше бы не выходил: так тошно снова сидеть взаперти, дышать чужим и своим потом, а впереди еще ночь… Пройдет десять минут — да вроде и ничего, опять свыкся, опять тепло и уютно в этом грязном замкнутом мирке. Попутчики успеют заинтересовать, надоесть, стать родными, снова надоесть, и когда говорить уже больше не о чем, молчание становится ненатужным, обоюдно-осмысленным, как у прожившей много лет вместе супружеской пары. Но в мире нет поезда, который шел бы семьдесят, восемьдесят, девяносто дней подряд.