– Отдай! – грозно прорычал он, плотоядно нацеливаясь на мою обувь и протягивая к ним руки.
Это была уже наглость!
– Не отдам, – взвизгнула я, дрыгая ногами.
Не задела лишь благодаря его молниеносной реакции. Подведи она, ходил бы с располосованной каблуком физиономией.
– Мое! – вновь двинулся Шаевский на меня.
– Подавись! – всхлипнула я, стянула туфлю и, задыхаясь от смеха, бросила в Виктора.
Поймал, прижал к себе, уркнул от удовольствия.