Следуя заветам великих борцов за счастье трудового народа, коммунисты вот уже сто лет пытаются построить коммунизм, то есть ликвидировать частную собственность. Эксперимент проводился и проводится до сих пор в самых разных условиях: в джунглях Камбоджи и в степях Монголии, в пустынях Эфиопии и в горах Венесуэлы, в тайге и в тундре, в многомиллионных городах Европы и Азии, в горных аулах и пыльных кишлаках, в императорских дворцах и в городских трущобах Центральной Америки. Он ставился на людях самых разных наций, языков, культур, религий и традиций, на странах, уровень развития которых находился в самом широком диапазоне — от феодального до развитого индустриального. Жертвами эксперимента стали живые люди числом более миллиарда.
Результат везде один. Без исключений. Этот результат можно было предвидеть без всяких экспериментов. Если ликвидировать частную собственность, то кому в этом случае будет принадлежать земля и все ее богатства: поля и леса, нефть и природный газ, уран и уголь, золото и никель, молибден и марганец, шахты, рудники, заводы, железные дороги, электростанции? Правильно: всему народу.
А кто всем этим хозяйством будет управлять, если все принадлежит всем, но никому конкретно? Правильно: управлять будет государство.
Как же государство может всем этим управлять? Правильно: через государственные структуры — министерства, ведомства, управления, отделы. Проще говоря, будет управлять бюрократия.
В этом суть: если построить социализм, то есть ликвидировать частную собственность, то бюрократия получит тотальную, ничем не ограниченную власть над народом.
Соответственно, население будет лишено всех своих прав. Все блага будут распределять бюрократы: квартира не твоя, а государственная, получишь ее, если на то будет воля бюрократа. И работу может дать только бюрократ, ибо частных предприятий нет — все государственные, все бюрократами управляемые. Если выразил недовольство социалистическими порядками, то бюрократ, который предприятием управляет, это недовольство зафиксирует в твоем личном деле. Это печать на всю жизнь: ни один другой бюрократ такого работника на хорошую работу не возьмет. Потому всем, от дворников до академиков, от рядовых до маршалов, от чернорабочих до министров, надо было не просто скрывать недовольство. Этого было недостаточно. Чтобы не попасть в немилость бюрократам, надо было активно демонстрировать свою преданность идеалам коммунизма. Не упрекайте румынских бюрократов в том, что они в ходе одного только выступления 62 раза стоя прерывали речь своего великого вождя: они тоже люди, они тоже должны были демонстрировать свою верность делу социализма и коммунизма.
Коммунизм — это высшая стадия социализма. Коммунизм — сияющая вершина, к которой надо стремиться, беспощадно истребляя всех недовольных и сомневающихся. Из этого правила нет исключений: везде, где власть переходила в руки коммунистов (то есть бюрократов) возникал, стремительно развивался и креп культ личности великого вождя. Главный бюрократ страны получал под контроль все, чем раньше владели десятки и сотни миллионов людей. В его руках была сосредоточена необъятная власть, о которой не могли мечтать князья и графы, цари и короли, фараоны и императоры.
Дорвавшись до необъятной власти, главный бюрократ нигде и никогда не пожелал с нею расставаться. Он либо умирал на боевом посту в состоянии полного маразма, либо его оттуда гнали — хорошо, если на пенсию, хуже — если прямо на тот свет.