Поднявшись, я намеренно протянул руку, хотя и знал, что этот жест противоречит этикету, принятому в стране. Мадемуазель Ретер улыбнулась, воскликнула «аh, c’est comme tous les Anglais!» («Ах, как по-английски!»), но очень любезно подала мне руку в ответ.
— Такова привилегия моей родины, мадемуазель, – отозвался я. – И помните, что я всегда буду настаивать на ней.