Когда я проснулся, одно из окон было распахнуто настежь. И разум мой, и зрение уже достаточно обострились, чтобы я смог различить лекарства на столике у кровати. Среди этих жалких насельников я приметил нескольких замешкавшихся путешественников, прибывших сюда из иного мира: прозрачный пакет с немужским носовым платком, найденным и отстиранным кем-то из служителей больницы; крохотный золотой карандашик, вечно выглядывающий из всякой всячины, заполняющей дамскую сумочку; арлекинские солнечные очки, по какой-то причине внушавшие мысль не о защите от резкого света, а о сокрытии век, распухших от слез. Сочетание этих ингредиентов создавало в итоге ослепительный фейерверк смыслов, и в следующий миг (совпадение оставалось еще на моей стороне) дверь моей комнаты дрогнула: мелкое беззвучное движение на миг беззвучно замерло и снова продолжилось медленной, бесконечно медленной чередой многоточий, набранных диамантом. Я издал восторженный рев, и в палату вступила Реальность.