Вообще-то, Кристина сама мысленно называла себя выгодницей и жадной сучкой. Она могла удавиться за бабки, ловчила, жульничала, могла скандалить. Могла обманывать мужа, заводить любовников. Мужу было пох*** на нее, потому и позволял ей все. Хоть на голове стой.
Но все это было своеобразной игрой во вседозволенность, во взрослую жизнь. Как будто это не касалось ее личности и глубинных, всосанных с молоком матери убеждений.