Змей только теперь начал отчетливо понимать, что истинная любовь – это вовсе не сплошные страстные объятия, как он полагал в юности, и не тот мирный уют, который приснился ему ночью. Это, прежде всего, тонкая, чувствительная струна туго натянутая в его душе, которая на каждое действие девчонки со смешным прозвищем «глупышка» отзывается незнакомыми прежде волнением и болью.