"Мы услышали шум горной реки. Она текла в глубоком ущелье. Через ущелье горбатился одноарочный каменный мост, обросший мхом.
- Его строили римляне, - сказал Евгений Петрович. - Выйдем.
И опять нечто неповторимое тронуло душу. И не только, очевидно, мою. Юрий Петрович остановился над ущельем и вопросил без всякого наигрыша:
- Камо грядеши?
…Камо-о… грядеш… - повторило торжественное эхо.
Огромные деревья спускались к речке по склонам ущелья. Их чёрные влажные стволы оплетали плющи. Не лесная, а какая-то парковая сырость приглушала звуки. Между камней росли нежные, как наши подснежники, цветы - белые и голубые. И лиловые фиалки.
Мы спустились к воде по скользким каменьям.
Вода журчала отчуждённо, её неожиданные взбулькивания возле устоев римского моста подчёркивали тишину.
- Здесь есть крабы, - сказал Таренков. - Маленькие.
Я черпнул воды и глотнул. Заныли зубы.
- Если в том, что болтаемся всю жизнь по морям, есть смысл, - пробормотал Юрий Петрович, - то он в таких минутах".