Никто не взглянул в нашу сторону, даже когда я взял Тома за руку и повёл сквозь толпы туристов на мосту Риальто. Однажды днём мы попали из летней суеты в сладкую прохладу церкви Санта-Мария-деи-Мираколи. Что мне всегда нравилось в этом месте, так это его бледность. С его пастельно-серыми, розовыми и белыми мраморными стенами и полом храм Мираколи мог быть сделан из сахара. Мы вместе сели на переднюю скамью. Совершенно одни. И мы поцеловались. Там, в присутствии всех святых и ангелов, мы поцеловались. Я посмотрел на алтарь с изображением чудотворной Богородицы — словно утопленник, вернувшийся к жизни, — и сказал: «Мы должны здесь жить». После всего двух дней возможностей Венеции я сказал: «Мы должны жить здесь». И Том ответил: «Мы должны полететь на Луну». Но он улыбался.