Если я правильно информирован, то русский крестьянин больше всего на свете хочет, чтобы его оставили в покое, чтобы ему позволили жить так, как он жил до сих пор. Проблема, как его заинтересовать, пока едва затронута, и я вижу, что его безразличие является для власти одним из самых суровых испытаний.