Поначалу это повествование может показаться обыкновенной иллюстрацией отгремевших событий. Но разве великая русская история, вот и самая страшная война и её суровая веха — блокада Ленинграда, не заслуживает такого переживания — восстановления подробностей? Удивительно другое! Чем дальше, тем упрямей книга начинает жить по художественным законам, тем ощутимей наша причастность к далёким сражениям, и наконец мы замечаем, как от некоторых страниц начинает исходить тихое свечение, как от...