Каждому достоинству и каждой добродетели сродни какая-нибудь слабость или какой-нибудь порок; развившись сверх положенной меры, они превращаются то в одно, то в другое. Щедрость часто становится расточительностью, бережливость - скупостью, храбрость - безрассудством, осторожность - робостью, и т.д. в такой степени, что, по-моему, нужно больше рассудительность для того, чтобы соблюсти меру в наших добродетелях, чем для того, чтобы избежать противоположных им пороков. Порок в своем истинном виде настолько уродлив, что с первого же взгляда вселяет в нас отвращение и вряд ли мог бы когда-нибудь соблазнить нас, если бы поначалу не надевал маски некоей добродетели. Добродетель же сама по себе настолько прекрасна, что покоряет нас с первого взгляда, а при дальнейшем знакомстве увлекает все больше и больше. И мы считаем, что в ней, так же как и во всем, что прекрасно, немыслимо никакое излишество. Здесь-то и бывает нужна рассудительность, для ого чтобы умерить и направить в надлежащее русло самые наши лучшие устремления.