«– Я больше не должен звать тебя Шутом. Как ты хочешь, чтобы я тебя называл?
– Ха, как я хочу, чтобы ты меня называл? Понятно. Вот это правильно поставленный вопрос. – Насмешка в его тоне звучала музыкой, легкой и приятной.
Я помолчал и сформулировал свой вопрос как можно проще.
– Как твое настоящее имя?
– Ах. – Он вдруг стал серьезным и медленно вздохнул. – Мое имя. Ты имеешь в виду, как меня назвала мать, когда я родился?
– Да, – ответил я и затаил дыхание.
Шут редко говорил о своем детстве, и я вдруг понял, что прошу у него очень многого. Я подумал о древней магии имени: если я знаю твое истинное имя, я обладаю над тобой властью. Если я назвал тебе свое, я даровал тебе эту власть. Я часто задавал Шуту прямые вопросы, и, как и прежде, одновременно боялся и с нетерпением ждал ответа.
– И если я тебе его открою, ты будешь им меня называть? – спросил он таким тоном, что я понял: необходимо как следует взвесить свой ответ.
Я задумался. Его имя принадлежит только ему, и не мое дело выбалтывать его кому ни попадя.
– Только когда мы одни. И только если ты захочешь, – серьезно проговорил я, считая свои слова торжественной клятвой, которую нельзя нарушить.
«Шут повернулся ко мне лицом, на котором был написан восторг.
– Я захочу, – заверил он меня.
– Ну? – повторил я свой вопрос, неожиданно мне стало не по себе, показалось, что он снова меня перехитрил.
– Имя, которое дала мне мать, я отдаю тебе, ты можешь меня им называть, когда мы вдвоем. – Он снова вздохнул и снова отвернулся к огню, потом закрыл глаза, но его ухмылка стала еще шире. – Любимый. Она называла меня только так – Любимый.
– Шут! – запротестовал я.
Он весело рассмеялся, явно наслаждаясь происходящим.
«– Шут, я серьезно. – Комната начала медленно вращаться вокруг меня, и я понял, что, если скоро не засну, меня вытошнит.
– А ты думаешь, я шучу? – Он издал театральный вздох. – Ну, если не можешь называть меня «Любимый», тогда, полагаю, тебе придется продолжать называть меня «Шут». Потому что я всегда останусь для тебя Шутом, Фитц.
– Том Баджерлок.
– Что?
– Теперь я Том Баджерлок. Меня все знают под этим именем.
Он помолчал немного, а потом решительно заявил:
– А я – нет. Если ты настаиваешь на том, чтобы мы с тобой сейчас взяли себе новые имена, я буду называть тебя «Любимый». И тогда ты будешь звать меня «Шут». – Он открыл глаза и откинул голову назад, чтобы взглянуть на меня. Изобразив на лице дурацкую улыбку влюбленного, тяжело вздохнул и сказал:
– Спокойной ночи, Любимый. Мы слишком долго не виделись.»