Папа очень хорошо читал вслух, особенно стихи. Часто читал дома, а мы слушали. Зажигали камин, садились на ступеньки лестницы, которая вела в его кабинет, а он сидел внизу за своим большим письменным столом. Получался греческий амфитеатр. И вот когда он начал переводить, то читал нам большие куски своих переводов из Байрона и Шекспира, но иногда и прозу. Рассказывал всякие комические случаи из переводческой практики. Например, вместо «нижегородской дороги» однажды перевели: «Поехал по нижней дороге города». А как-то он редактировал английский перевод «Анны Карениной» для английского издательства, столько оттуда всяких смешных ляпсусов приводил…
Я помню, как он переводил «Тяжелые времена» и «Холодный дом» Диккенса, мистерии Байрона, писал примечания к «Ярмарке тщеславия» Теккерея… Из Шекспира он перевел «Макбета» и сам мне говорил, что будет переводить «Юлия Цезаря», но это уже не пришлось.